Спиноза

Савелий Григорьевич Ковнер (1837–1896) родился в Вильнюсе в бедной еврейской семье. Как и многие другие его сверстники и земляки, Ковнер учился в Виленском раввинском училище и готовился получить звание раввина, однако знакомство с сочинениями Спинозы перевернуло его жизнь. В результате он оставляет училище и в 1860 году поступает на медицинский факультет Киевского университета. В 1862 году, то есть в годы учебы, он и пишет свой замечательный пространный очерк «Спиноза. Его жизнь и сочинения», который сначала публикуется в «Университетских известиях», а затем выходит отдельным изданием — именно потому, что среди еврейской молодежи был спрос на эту книгу. Дальше были блистательная карьера врача и первые вышедшие на русском языке фундаментальные работы по истории медицины.

И таких судеб — тысячи и тысячи. Кто-то из этих молодых евреев становился литератором, кто-то — ученым, кто-то — актером и т. д., но по большому счету они все повторяли путь Спинозы и с гордостью называли себя «светскими евреями».

Блестящий образ еврейского поклонника Спинозы создал великий Исаак Башевис-Зингер в своем рассказе «Спиноза с Базарной улицы». Да и один из главных героев его романа «Семья Мушкат» Аса Гешл, олицетворяющий собой судьбу своего поколения, тоже является большим поклонником Спинозы и именно под его влиянием стал вести светский образ жизни.

Еще одно доказательство огромного влияния Спинозы на мировоззрение секулярной части еврейского народа — Альберт Эйнштейн.

Известно, что когда 24 апреля 1929 года раввин Герберт С. Голдстейн направил телеграмму Эйнштейну: «Верите ли вы в Бога? Телеграфируйте ответ. Ответ оплачен» — великий физик ответил следующее: «Я верю в Бога Спинозы, который проявляет себя в закономерной гармонии бытия, но вовсе не в Бога, который хлопочет о судьбах и делах людей».

Количество высказываний, в которых Эйнштейн говорит, что его взгляды на сущность Бога близки к взглядам Спинозы, так велико, что нет никаких сомнений, что он читал «Богословско-политический трактат» и «Этику».

Надо заметить, что две эти книги связаны между собой как шестеренки часов, но главной своей книгой Спиноза считал все-таки «Этику».

Глава пятнадцатая ГААГСКИЙ ОТШЕЛЬНИК

Видимо, уже в 1667 году жизнь в Ворбурге начала тяготить Спинозу. В письмах он жаловался на то, что в период дождей — а они в Голландии идут на протяжении большей части года — дороги размывает так, что письма от друзей приходят с опозданием даже не на недели, а на месяцы, да и с отправкой писем то и дело возникают проблемы. Да и в Гаагу в такие дни, понятное дело, не выберешься!

Прелести деревенской жизни все меньше и меньше прельщали Спинозу; он стал жаловаться на то, что из-за сырости в доме и тех же дождей у него усиливается кашель. Хотя дело было, конечно, совсем не в этом — болезнь все больше и больше поражала его легкие и, соответственно, все чаще давала о себе знать.

Но на самом деле ему, безусловно, в первую очередь не хватало общения — каким бы он ни был анахоретом по натуре, ему периодически хотелось оказаться в компании близких друзей, выслушивать их комплименты, ловить на себе восхищенные взгляды. И хотя в Ворбург время от времени заглядывали гости (причем иногда очень именитые гости, представлявшие собой цвет голландского общества, а также прослышавшие о Спинозе иностранцы), ему этого было недостаточно. Да и к тому же, урожденный горожанин, он тосковал по городу — по удобствам городского быта, по салонам, где собирались университетские профессора, по возможности не выписывать книги, а просто зайти в книжный магазин и пробежаться взглядом по новинкам.

Окончательное решение о переезде Спиноза принял в середине 1669 года, а осуществил его либо в самом конце этого, либо в начале 1670 года, то есть в то самое время, когда полным ходом шла подготовка «Богословско-политического трактата» к печати.

Времени для сборов ему требовалось немного — весь его скарб состоял из сундука с одеждой, шлифовальных инструментов, кресла и, само собой, множества книг на иврите, латыни, голландском, испанском и португальском языках. Поэтические сборники современных поэтов Испании соседствовали здесь с отпечатанными на иврите сочинениями еврейских философов, «Пасхальным сказанием», которое евреи читают в первую ночь Песаха, и, само собой, томиком Танаха. «Латинскую» часть библиотеки составляли книги по философии, «голландскую» — в основном книги, подаренные Риувертсом и другими друзьями. А еще за ним, как обычно, следовала старая родительская кровать.