Спиноза Б. Избранные произведения

удовольствием, которым обладает философ; я говорю это здесь

мимоходом.

В

от все, что я хотел сказать об аффектах, относящихся к человеку, поскольку он пассивен. Остается прибавить несколько слов о тех

аффектах, которые относятся к нему, поскольку он активен.

Теорема 58.

К

роме удовольствия и желания, составляющих страдательные

состояния, существуют еще другие аффекты удовольствия и

желания, которые присущи нам, поскольку мы активны.

Д

оказательство. Когда душа постигает себя самое и свою

способность к действию, она чувствует удовольствие (по т. 53).

Душа же необходимо созерцает себя самое тогда, когда она

постигает истинные или адекватные идеи (по т. 43, ч. II). Но она

постигает некоторые адекватные идеи (по сх. 2 т. 40, ч. II).

Следовательно, она чувствует и удовольствие, поскольку она

постигает идеи адекватные, т.е. (по т. 1) поскольку она активна.

Далее, душа (по т. 9) стремится пребывать в своем существовании, и

поскольку она имеет идеи смутные, и поскольку имеет идеи ясные и

отчетливые. Но под стремлением мы разумеем желание (по сх. той

же т.). Следовательно, желание присуще нам также, поскольку мы

познаем, иными словами (по т. 1), поскольку мы активны; что и

требовалось доказать.

Теорема 59.

М

ежду всеми аффектами, относящимися к душе, поскольку она

активна, нет никаких, кроме относящихся к удовольствию и

желанию.

Д

оказательство. Все аффекты, как это показывают данные нами их

определения, относятся к желанию, удовольствию или

неудовольствию. Под неудовольствием же мы разумеем, что

способность души к мышлению уменьшается или ограничивается (по

т. 11 и ее сх.); следовательно, поскольку душа подвергается

неудовольствию, ее способность к познанию, т.е. способность к

действию

5

05

(по т. 1), уменьшается или ограничивается. Следовательно, никакие

аффекты неудовольствия, поскольку душа активна, относиться к ней

не могут, но только аффекты удовольствия и желания, которые (по

пред. т.) постольку и присущи душе; что и требовалось доказать.

С

холия. Все активные состояния, вытекающие из аффектов, относящихся к душе, поскольку она познает, я отношу к твердости

духа (Fortitudo), которую подразделяю на мужество (Animositas) и

великодушие (Generositas). Под мужеством я разумею то желание, в

силу которого кто-либо стремится сохранять свое существование

по одному только предписанию разума. Под великодушием же я

разумею то желание, в силу которого кто-либо стремится

помогать другим людям и привязывать их к себе дружбой по одному

только предписанию разума. Итак, те действия, которые имеют в

виду одну только пользу действующего, я отношу к мужеству, а те, которые имеют в виду также и пользу другого, я отношу к

великодушию. Следовательно, умеренность, трезвость, присутствие

духа в опасностях и т.д. суть виды мужества; скромность, милосердие и т.д. — виды великодушия.

Д

умаю, что я изъяснил, таким образом, главнейшие аффекты и

душевные колебания, происходящие из сложения трех

первоначальных аффектов, именно желания, удовольствия (радости) и неудовольствия (печали), и показал их первые причины. Из

сказанного ясно, что мы различным образом возбуждаемся

внешними причинами и волнуемся, как волны моря, гонимые

противоположными ветрами, не зная о нашем исходе и судьбе.

Я

указал, как уже было сказано, только главнейшие возбуждения

души, а не все, какие только могут быть. Идя тем же путем, как

выше, мы легко могли бы показать, например, что любовь

соединяется с раскаянием, неуважением, стыдом и т.д. Мало того, надеюсь, каждому очевидно из сказанного, что аффекты могут

слагаться друг с другом столькими способами, и отсюда может

возникнуть столько новых видоизменений, что их невозможно

определить никаким числом. Но для моей цели достаточно

перечислить только главнейшие; ибо остальные, опущенные мною, более удовлетворяли бы любопытство, чем приносили пользу.

О

тносительно любви, однако, следует заметить, что весьма часто

случается, что в то время, как мы насла-

5

06