Спиноза Б. Избранные произведения

вреда другому боязнью большего вреда для себя. При таком условии

общество может утвердиться только в том случае, если оно присвоит

себе право каждого мстить за себя и судить о том, что хорошо и что

дурно. А потому оно должно иметь власть предписывать общий

образ жизни и установлять законы, делая их твердыми не

посредством разума, который (по сх. т. 17) ограничить аффекты не в

состоянии, но путем угроз. Такое общество,

5

53

зиждущееся на законах и власти самосохранения, называется

государством, а люди, находящиеся под защитой его права, —

гражданами.

О

тсюда легко понять, что в естественном состоянии нет ничего, что

было бы добром или злом по общему признанию, так как каждый, находящийся в естественном состоянии, заботится единственно о

своей собственной пользе и по собственному усмотрению

определяет, что добро и что зло, руководствуясь только своей

пользой, и никакой закон не принуждает его повиноваться кому-либо

другому, кроме самого себя. А потому в естественном состоянии

нельзя представить себе преступления; оно возможно только в

состоянии гражданском, где по общему согласию определяется, что

хорошо и что дурно, и где каждый должен повиноваться

государству. Таким образом, преступление есть не что иное, как

неповиновение, наказываемое вследствие этого только по праву

государственному; наоборот, повиновение ставится гражданину в

заслугу, так как тем самым он признается достойным пользоваться

удобствами государственной жизни. Далее, в естественном

состоянии никто не является господином какой-либо вещи по

общему признанию, и в природе нет ничего, про что можно было бы

сказать, что оно есть собственность такого-то человека, а не другого; но все принадлежит всем, и вследствие этого в естественном

состоянии нельзя представить никакого желания отдавать каждому

ему принадлежащее или брать чужое, т.е. в естественном состоянии

нет ничего, что можно было бы назвать справедливым или

несправедливым.

И

з сказанного ясно, что справедливость и несправедливость, преступление и заслуга составляют понятия внешние, а не атрибуты, выражающие природу души. Но достаточно об этом.

Теорема 38.

Т

о, что располагает тело человеческое таким образом, что оно

может подвергаться многим воздействиям, или что делает его

способным действовать многими способами на внешние тела, полезно человеку, и тем полезнее, чем способнее делается им тело

подвергаться многим воздействиям и действовать на другие тела

многими способами; и на-

5

54

оборот, вредно то, что делает тело менее способным к этому.

Д

оказательство. Чем способнее к этому делается тело, тем способнее

делается душа к восприятию (по т. 14, ч. II); поэтому то, что

располагает тело таким образом и делает его способным к этому, необходимо хорошо или полезно (по т. 26 и 27), и тем полезнее, чем

способнее к этому может сделаться тело, и наоборот (по той же т. 14, ч. II, обращенной, и по т. 26 и 27), вредно, если оно делает тело менее

способным к этому; что и требовалось доказать.

Теорема 39.

Ч

то способствует сохранению того способа движения и покоя, какой

имеют части человеческого тела по отношению друг к другу, то

хорошо; и наоборот — дурно то, что заставляет части

человеческого тела принимать иной способ движения и покоя

относительно друг друга.

Д

оказательство. Тело человеческое (по пост. 4, ч. II) нуждается для

своего сохранения в весьма многих других телах. А то, что

составляет форму человеческого тела, состоит в том, что его части

сообщают некоторым определенным способом свои движения друг

другу (по опр. перед леммой 4 после т. 13, ч. II). Следовательно, то, что способствует сохранению того способа движения и покоя, какой

имеют части человеческого тела относительно друг друга, сохраняет

и форму человеческого тела и, следовательно (по пост. 3 и 6, ч. II), делает человеческое тело способным подвергаться многим

воздействиям и действовать многими способами на внешние тела; а

потому это (по пред. т.) хорошо. Далее, то, что заставляет части