Спиритический сеанс

Левая бровь девушки насмешливо приподнялась. Мишель, казалось, совсем сник и выглядел очень пристыженным.

— Я не специально. Просто не хотел тебя пугать. Не знаю, как бы ты отреагировала, узнав, что я… ммм… неживой, но уж точно бы не обрадовалась, — честно признался он, все еще боясь смотреть девушке в глаза.

С этим не поспоришь. Мишель был прав. Едва бы журналистка поверила ему, скажи он, что является приведением. Тогда, но не сейчас. Сейчас она не знала, как к нему подступиться, чтобы заговорить на весьма деликатную тему. И пусть она уже не первый раз общалась с ним, да и с духом бывшего муженька мадам Бланшар она тоже успела познакомиться, но в обоих случаях Таня не верила, что эти люди — призраки, и говорила с ними, как с обычными людьми. Но теперь она сидела напротив настоящего приведения и как вести себя с ним не знала.

Девушка прочистила горло, собираясь с мыслями.

— И давно ты здесь живешь? — спросила она первое, что пришло ей в голову.

Мишель наконец оторвал глаза от пола и с улыбкой посмотрел на собеседницу. Кажется, вопрос не смутил его.

— Больше века.

— Понятно, — солгала Таня. На самом же деле ей совсем ничего не было понятно. Мысли путались, действительность казалась нереальной.

— Мы прибыли из Франции на рубеже прошлых веков, — догадываясь о заинтересованности журналистки, пояснил мальчик, — и поселились в этом доме.

Он окинул взглядом комнату. Было заметно, что ему хочется высказаться. Конечно же, ведь он молчал столько лет.

— Тогда он был совсем другой, — грустно улыбнулся Мишель. — Пожар многое здесь уничтожил, поэтому следующим жильцам пришлось реставрировать половину коттеджа.

Таня задумчиво слушала парня.

— Ты говорил, что твоя мать и дядя погибли в пожаре, — осторожно начала она. — А где при этом был ты?

Плечи мальчика едва заметно дрогнули. Только острый взгляд журналиста заметил возникшие в нем изменения, хотя парень держался достойно.

— Я был с ними, — не сразу отозвался он.

Он посмотрел куда-то сквозь девушку, и она поняла, что сейчас мыслями Мишель далеко отсюда. Он молчал, а Таня не решалась заговорить. И вот когда ей уже показалось, что больше она не услышит от него ни слова, Мишель заговорил:

— Не знаю, что стало тому причиной. Пожарные сказали, будто искра от камина попала на пол, — он пожал плечами. — Но тогда была осень, пусть и поздняя, но камин в тот день мы не разжигали. Хотя… я уже не помню, слишком давно это было, — печальная улыбка едва коснулась его губ. — Дядя Бонифас погиб первым — его задавила горящая балка. Я успел проснуться и почувствовать запах едкого дыма. Я побежал в комнату к маме и попытался ее разбудить, — Мишель перевел дыхание. Он старался не заикаться, когда говорил, но Таня четко слышала и его участившееся дыхание, и дрожь в голосе. Глаза мальчика заполнились такой тоской, что девушка трижды пожалела, что подняла эту тему. — Она… уже была мертва. Отравилась угарным газом… умерла легко… во сне… не мучаясь. Но выглядела совсем, как живая. Такая красивая. Казалось, она просто уснула. Я будил ее долго… настойчиво… отчаянно. Но она все не просыпалась. А потом я плохо помню, что было дальше. Я почувствовал легкое головокружение и, кажется, потерял сознание, — Мишель повернулся и посмотрел на Таню в упор. Ей казалось, что его горящий взгляд смотрит на нее сквозь мрак ночи. — Когда я пришел в себя, пожар был практически потушен. Вокруг было много людей: пожарные, соседи и другие жители города. Все суетились, кричали. Я пытался спросить у них, что произошло, но никто не реагировал на меня.

Тогда я сбежал вниз по лестнице и увидел, как кого-то выносят на носилках из дома, прикрыв белым полотном. Я подбежал к ним, боясь узнать, что это мама или дядя Бо, но не смог убрать ткань, чтобы проверить умершего. Это сделала какая-то женщина, а потом с грустью сказала: "Такой молоденький, а погиб". Я не понял, кого она имела в виду, пока не приблизился и не посмотрел на носилки.

От его мрачной улыбки у Тани по позвоночнику забегали мурашки.

— Я не сразу узнал себя. Долго не мог понять, кто этот обугленный худощавый покойник. Только подумал, почему у этого малого мой родовой перстень на безымянном пальце, который я не снимал с тех пор, как дядя вручил его мне.

А потом я увидел их: маму и дядю Бо. Они стояли рядом и с грустью смотрели на меня. Мама мне все объяснила.

Хотя Мишель улыбался, в его взгляде была такая боль, что Таня невольно почувствовала, как сама впитывает в себя его переживания.

— Это ведь трудно осознать, что еще час назад ты был жив, а сейчас превратился в невидимую тень, участь которой бесцельно слоняться по земле. Но я давно смирился и привык. Мне уже совсем не грустно, — пожав плечами, закончил он свой разговор.

Девушка пораженно глядела на парня, не находя слов. Она крепко прижала руку к губам, сдерживая, рвущийся наружу стон отчаяния. Бедный мальчик. Сколько ему пришлось пережить: смерть матери на его глазах, собственную смерть, а теперь вековое скитание по коридорам и комнатам старинного коттеджа. Кстати, почему?