Спиритический сеанс

Но в последние недели уже и это было практически невозможно. Болезнь прогрессировала, а сопутствующие ей непереносимые мучения разрывали тело мужчины на части. Тане казалось, что она уже привыкла к бессонным ночам, когда стены дома сотрясались стонами болящего. Но в этот вечер отец перешел на крик…

Она нашла его лежавшим на полу возле своей кровати, скрючившись и дрожа в агонии. Он рыдал, надрывался от невыносимых мук, которые не оставляли его ни на секунду. Девушка уже вколола ему максимум самых сильнодействующих обезболивающих. Еще одна капля означала верную гибель, и Таня не знала, как облегчить страдания отца. Подняв его голову и рыдая вместе с ним, она прижала ее к своей груди, умоляя Господа дать ее любимому родителю долгожданный покой. Ну, почему, если конец все же неизбежен, он не может быть мгновенным и легким?

У мужчины из-за рта шла кровь, которая испачкала Тане одежду, но девушка не замечала этого. Она убаюкивала мужчину, словно ребенка, говорила ему нежный бред, что приходил в голову, молилась и проклинала весь белый свет одновременно.

— Помоги мне, помоги, — шептал пересохшими губами отец, но дочь не знала, что ещё она могла сделать для него.

Таня понимала, насколько тяжело было мистеру Сэвиджу просить кого-то о помощи, и если уж он решился на такое, всем своим видом демонстрируя постыдную слабость, значит, болевой порог достиг своего апогея. Она лихорадочно вспоминала их жизнь, приводила в пример курьезные моменты, наигранно, почти через боль смеялась, чтобы хоть как-то отвлечь мужчину от пыток. Но все было без толку. Ее отец истошно вопил, корчился в мытарствах, стенал и жалобно скулил. Таня гладила его, качала и бормотала нелепицу, пока наконец мужчина не затих в ее руках. Он пал в беспамятство от боли, а затем и вовсе уснул.

Но девушка знала — это лишь временная передышка. Скоро он откроет глаза, и все повторится снова, а, может, с бОльшей силой. Но она уже не могла позволить отцу мучиться. В тот момент Таня приняла для себя безапелляционное решение, как ей тогда казалось, единственно правильное.

Дрожащими руками она аккуратно положила голову отца на ковер, встала и направилась на кухню, туда, где хранились все медикаменты. Девушка не думала о последствиях, которые могут возникнуть в отношении нее. Ей было плевать, что любая опытная медсестра, а Флора была именно таковой, догадается, что пациенту ввели смертельную дозу лекарства. Главное для девушки было наконец избавить любимого человека от страшных мук.

Что было дальше, Таня почти не помнила. Даже сейчас она едва ли смогла воспроизвести в памяти события того вечера. Как она достала коробочку с медикаментами, как ввела в шприц лекарство, о чем при этом думала. Таня опомнилась лишь тогда, когда, склонившись над отцом, дрожащей рукой воткнула иглу в вену на руке и замерла.

Еще одно движение, и она освободит отца от мучений. Нужно лишь сохранить хладнокровие, быть верной принятому решению. Но в последнюю секунду Таня поняла, что не может этого сделать.

Кляня себя за трусость и рыдая, она вынула иглу из вены как раз в тот момент, когда ее отец открыл глаза. Он все понял без слов, Таня прочитала это в его глазах. Но он ничего не сказал, ни разу не упомянул об этом после. Девушка не раз пыталась заговорить на эту тему, покаяться, но так и не смогла. Возможно, своим молчанием отец хотел уберечь ее от самобичеваний, но вышло наоборот. Мистер Сэвидж ушел из жизни спустя два с половиной месяца после этого случая. Естественно, горя в муках ада. И в одну ночь его сердце не выдержало боли.

А Таня по сей день чувствовала свою вину.

Они ни с кем не говорили об этом, даже с Флорой. Отец прекрасно знал об уголовной ответственности, которая ждет его дочь, если обнаружится несовершившаяся попытка убийства, пусть даже из благих намерений. Потому он унес эту тайну в могилу.

Но это означает только одно — если Таня не говорила об этом Рианнон, рассказать мог только…

Девушка вернулась домой под вечер. Она знала, что Рианнон сидит сейчас в своем кабинете, но Таня не стала сразу заходить к ней. Ей был необходим глоток портвейна и передышка, прежде чем заняться медиумом. Когда девушка все же собралась с мыслями и немного успокоила взволнованную душу, то прямиком отправилась в кабинет начальницы.

Мадам Бланшар сидела на диване и, отрешенно глядя перед собой, пускала табачные колечки дыма. Таня замялась в дверях. Рианнон определенно слышала о ее возвращении, но никак не отреагировала на это.

— Твой коп звонил, — сказала женщина, не оборачиваясь. — Я объяснила ему, что ты где-то шляешься и перезвонишь, ког… если вернешься.

— Он все ещё здесь? — тихо спросила девушка.

— Детектив?

— Мой отец?

Рианнон бросила на нее быстрый взгляд, а затем повернула голову в другой конец комнаты.

— Угу.