Список для выживания

– Альба, – сказала я. – У Талли был… каким раком болела моя сестра?

– Острый лимфобластный лейкоз.

Так вот оно что. Лейкоз. У моей сестры был лейкоз. Хорошая или плохая форма, но он ее убил. У переживших рак все чаще встречаются депрессии и самоубийства, и это ее и убило.

– Даже не могу представить, насколько тебе сейчас тяжело, – произнесла Альба. – Я могу для тебя что-нибудь сделать?

– Да, – ответила я. – Знаю, вы наверняка очень заняты, но я в Калифорнии еще буквально пару дней. Я приехала, чтобы познакомиться с людьми, которых знала Талли, и очень бы хотела поговорить с вами лично, если у вас есть время.

– Я найду время, – сказала Альба. – Записывай, как добраться.

Ее кабинет находился на втором этаже детской больницы имени Люсиль Паккард. С тех пор как умерла Талли, я не бывала в больнице и в этот раз думала только о том, как до нее добраться, не отвлекаясь на мысли о том, как я себя там буду чувствовать. Но когда я вошла через главный вход, то увидела, что пол и стены были точно такого же цвета, как в больнице Голден-Валли, как будто при ремонте все больницы обращались к одной компании. Пахло там тоже точно так же. Это было просто невыносимо. Талли однажды сказала, что память связана с запахом. Часть мозга, которая обрабатывает запах, взаимодействует с областями, где хранятся эмоции и воспоминания. Она сказала, что для этого даже придумали термин – феномен Пруста. Его так назвали в честь французского писателя, рассказавшего о воспоминаниях, которые вызывает запах размоченного в чае печенья.

У меня было такое чувство, что ноги сейчас сломаются под весом тела, и я закрыла руками рот и нос, чтобы отгородиться от запаха. Талли бывала в этом здании. Прямо здесь. А наверху меня ждет женщина, которая была с ней знакома. С трудом я доковыляла до лифта. Поднялась на один этаж, вышла на этаже с длинным коридором и пошла по указателям на программу «Детские жизни». На краю лавочки сидела женщина, а рядом с ней в инвалидном кресле девочка в вязаной шапочке. На несколько секунд наши глаза встретились, и я задумалась, что у нее: рак? Лейкемия? Если лейкемия, то хороший или плохой вид? Я подумала, что вот бы она была из тех девяноста процентов, которые выживают, и с ней не произошло то, что случилось с Талли.

Я миновала двойные двери в конце коридора и вошла в приемную. В глубине находилась стойка регистратуры, за которой сидел молодой человек и отвечал на звонки. Я назвала ему свое имя.

– Во сколько у вас прием? – спросил он.

– Я поговорила с Альбой Касталл, и она сказала, что я могу приехать, – ответила я.

– Хорошо, – сказал он. – Присядьте. Я ей позвоню.

Стулья в приемной были точно такие же, как в приемной больницы Голден-Валли, только обивка не синяя, а серая. Я села на край одного из них. Сердце стучало как отбойный молоток. Я попробовала дыхательные упражнения из йоги, как меня учила тетя Элиза: растянуть вдох, считая до трех, затем выдох так же на три счета. Вдох на раз, два, три – выдох на раз, два, три. Затем все сначала. Я вдруг поняла, что в этом отделении пахло не так, как в больнице. Или я просто привыкла.

«Слоун Вебер?» – раздался чей-то голос. Я подняла взгляд. Рядом с регистратурой стояла женщина. У нее было маленькое лицо, очки в темной оправе и удивительно длинные и густые волосы. Как из рекламы шампуня. Странно, когда человек с такими волосами работает с детьми, у которых волос больше нет. Я встала и шагнула к ней, протягивая руку для рукопожатия, но вместо этого она меня обняла.

– Я Альба, – представилась она. – Пойдем. Поговорим.

Я пошла за ней в ее кабинет, помещение без окон размером с коробку, которое тем не менее выглядело довольно весело благодаря постерам на стенах и ярко-красному креслу-мешку в дальнем углу. Я села на обычный стул, а Альба села за свой рабочий стол.

– Можно спросить… Талли когда-нибудь здесь бывала?

– Пару раз, – ответила она. – Тебе тяжело здесь?

– Нет, – ответила я. – Наоборот, чувствую, что нахожусь там, где должна быть. Я хочу узнать как можно больше о своей сестре – о том, что для нее было важно. Знаю, что «Солнечная команда»

много для нее значила, но не знаю, как она в ней оказалась. Она приезжала сюда в детстве?

– Я познакомилась с Талли в январе, – сказала Альба. – Она вызвалась волонтером в нашу «Солнечную команду». Не уверена, много ли ты знаешь о самой программе.

– Немного, – призналась я. – Только то, что написано на сайте.