Список для выживания

Глаза у него заблестели. Я потянулась снова его обнять, на этот раз подольше. Я заплакала, и, судя по всему, он тоже. Его била дрожь. За всю жизнь я ни разу не видела, чтобы папа плакал. Потом умерла Талли, и он плакал передо мной – в ту ужасную ночь в больнице, а потом опять на похоронах. Но сейчас все было иначе: он плакал из-за меня.

Наконец мы отлипли друг от друга. Вокруг нас другие пассажиры находили своих близких, забирали багаж с ленты и торопились по своим делам. Все были заняты собственными историями, но пара человек остановили взгляды на нас с папой. Видя наше слезное воссоединение, они наверняка подумали, что я отсутствовала больше, чем неделю. Они никогда не узнают нашу настоящую историю.

– Такое ощущение, что я тебя целую вечность не видел, – сказал папа.

– Я так рада, что ты не злишься на меня за то, что соврала насчет Стэнфорда и всего остального.

– Ох, Слоун, ты мне только помогла, – вздохнул он. – Я понимал, что надо рассказать тебе про маму. Но столько лет прошло, а после того, что случилось с Талли… я просто не знал, как начать разговор. Боялся, что если все расскажу, то потеряю тебя. Ты правильно сделала, что наврала. Непросто признаваться в таком собственному ребенку, но это правда. Только больше никогда так не делай.

– Не буду, – пообещала я.

– Обещаю, что тебе больше и не нужно будет. Я тоже рад, что ты на меня не злишься.

– А я все-таки злилась. Но больше не злюсь.

– Хорошо. Ну что, пойдем?

– Да.

Он взял мою сумку, и я позволила ему ее взять. Вряд ли это считается сексизмом, если речь о твоем отце.

– Послушай, пап, – сказала я. – Я вот что подумала… Ты ведь на машине?

– Конечно. Иначе как нам домой добираться?

– А можно я сяду за руль?

– Ого, ты хочешь за руль?

– Ну, если я хочу сдать экзамен, надо тренироваться.

– Это точно, – согласился папа. – Но не уверен, что для первой тренировки подойдет автострада.

– Справедливое замечание.

– Давай так: сначала я, а сразу после съезда с автострады я остановлюсь на обочине. Поменяемся местами, и ты довезешь нас до дома.

– Договорились, – кивнула я.

Но чем дальше мы ехали, тем больше я нервничала. Руки у меня вспотели, и я раз пять вытерла их о джинсы. Хотя я старалась сделать это незаметно, папа все увидел.

– Знаешь, – сказал он, – тебе необязательно именно сегодня садиться за руль, если не хочешь. Машина никуда не денется, а когда будешь готова, я с радостью стану твоим вторым пилотом.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Но на самом деле невозможно подготовиться к чему-то, чего боишься. Нужно просто это сделать. Я должна это сделать.

– Узнаю свою дочь.

Мы подъехали к съезду с автострады. Папа включил поворотник. Это «тук-тук-тук» звучало, как обратный отсчет. Сердце ушло в пятки. Папа съехал на обочину и заглушил мотор. Время пришло. Папа расстегнул свой ремень, потом мой и положил руку на ручку своей двери. Я приготовилась открыть свою. Мы как будто играли в подражание. Я ждала, когда он откроет свою дверь. Когда он открыл ее, я открыла свою и вышла из машины. Мы поменялись местами и пристегнули ремни.

– Ну, как дела? – спросил папа.

– С сиденьем что-то не то.

– Его надо отрегулировать. Там сбоку есть кнопка. Овальной формы. Нажми на нее, чтобы придвинуть сиденье.

Я пошарила рукой под сиденьем и нашла кнопку.

– Насколько близко надо придвинуть?

– Так, чтобы тебе было удобно нажимать ногами на педали.

Лады, как сказал бы Эдди.

– Прости, я себя веду как дура, – сказала я.

– Ты себя ведешь как человек без опыта вождения, – возразил папа, – и, какое совпадение, у тебя его действительно нет. Но это мы скоро изменим. Ну что, как сиденье?

– Думаю, нормально, – сказала я. – А с зеркалами тоже надо что-то сделать?

– По бокам у тебя зеркала заднего вида. Настрой их так, чтобы тебе было видно то, что находится сзади.

– Так… готово.

– Хорошо. Теперь поставь ногу на тормоз и заведи машину.

– Есть. – Я нажала тормоз до упора и потянулась рукой к зажиганию. – Погоди. Тормоз – это педаль слева?

– Правильно.

– Точно?

– Педаль слева, – заверил он. – Ты права.

– Ты, наверное, уже жалеешь, что позволил мне сесть за руль.

– Вовсе нет. Заводи машину, как будешь готова.

– Будем считать, что готова, – сказала я и включила мотор.

– Теперь убери ногу с тормоза, – учил папа, – и плавно нажми газ. За тобой никого нет, так что можешь ехать с комфортной для тебя скоростью.

Я поехала очень медленно, хотя сердце у меня стучало, как будто я неслась по немецкому автобану, где нет ограничения скорости (мне Талли рассказала). Я делала это ради нее, потому что она всегда хотела научить меня водить, а еще ради женщин Саудовской Аравии, о которых она мне рассказывала, ведь их так долго лишали права водить машину. Но в первую очередь я это делала ради себя. Я старалась ехать в середине полосы. Навстречу нам ехала машина. Когда она со свистом пронеслась мимо, я ахнула.

– Все хорошо, – утешил папа. – Ты молодец. Только возьми немножко правее, иначе можешь заехать на соседнюю полосу.