Список гостей

А потом внезапно туман рассеивается, и теперь я вижу всех: друзей и родственников, улыбающихся и машущих руками. Никто, слава богу, не тычет в нас телефонами. Мы продумали это, приписав суровое требование к свадебным приглашениям, где говорилось, что все должны воздерживаться от фотографирования во время церемонии. Мне удается разморозить лицо и улыбнуться им в ответ. А за ними, стоя в центре прохода, в ореоле солнечного света, который на мгновение пробился сквозь облако, — мой будущий муж. Он выглядит безупречно в своем костюме. Он просто сияет — таким красивым я еще его не видела. Он улыбается мне, и его улыбка согревает меня как солнце. Вокруг него возвышается полуразрушенная часовня, поразительно красивая, открытая небу.

Все идеально. Именно так, как я планировала, — лучше, чем я планировала. А лучше всех мой жених — красивый, ослепительный — он ждет меня у алтаря. Когда я смотрю на него и шагаю вперед, к нему, то не могу поверить, что он может быть кем-то другим, а не тем, кем я его вижу.

Я улыбаюсь.

Ханна. Плюс один

Во время церемонии я сидела одна, зажатая на лавке между какими-то кузинами Джулс; Чарли сидел впереди, как ближайший друг. Когда Джулс шла к алтарю, был один странный момент. На ее лице застыло такое выражение, какого я раньше никогда не видела. Похожее на испуг: глаза распахнуты, а губы сжаты в тонкую линию. Интересно, видел ли это кто-то еще или я вообще все себе напридумывала, потому что к тому моменту, как Джулс дошла до Уилла, она вся сияла — счастливая невеста, какую все и ожидали увидеть, приветствует своего жениха. Вокруг меня все вздыхали и перешептывались, как прекрасно они смотрятся вместе.

Все остальное прошло очень гладко: никто не запнулся, произнося клятвы, как иногда случается на некоторых свадьбах. Они оба говорили громко и четко, пока остальные молча наблюдали, единственный посторонний шум — свист бриза среди надгробий. Хотя на самом деле я не смотрю на Джулс и Уилла. Вместо этого я пытаюсь разглядеть Чарли в первом ряду. Мне хочется увидеть его лицо, когда Джулс скажет «Да». Но это невозможно: отсюда видны лишь его макушка и плечи. Я одергиваю себя: а чего вообще я жду? Какое доказательство я могу прочесть на его лице?

И, внезапно, все закончилось. Люди вокруг резко разражаются смехом, болтовней. Та же самая женщина, которая пела, пока Джулс входила в часовню, поет и сейчас под аккомпанемент скрипки. Все слова на гэльском, ее голос, ангельски высокий и чистый, жутким эхом отдается от разрушенных стен.

Я иду за гостями на улицу, уклоняясь от огромных цветочных композиций: больших букетов ярких полевых цветов, которые, наверное, очень дорогие, они так сочетаются с местным пейзажем. Я думаю о нашей свадьбе, о том, как подруга моей мамы, Карен, сделала нам скидку на цветы. У нас все было выдержано в пастельных тонах. Но я и не жаловалась; мы никогда не смогли бы позволить себе хорошего флориста. Интересно, каково это — иметь деньги на все, что только захочешь.

Остальные гости очень хорошо одеты. Когда я оглядела всех в часовне, то поняла, что больше ни у кого нет шляпки на заколках. Может быть, в таких кругах ее уже не носят? Каждая вторая носит дорогую с виду шляпу, которая, наверное, продается в специальной коробке. Я чувствую себя так же, как в тот день в школе, когда мы с Элис не знали, что надо было наряжаться, и пришли в школьной форме. Я помню, как тогда сидела на собрании перед уроками и жалела, что не могу провалиться сквозь землю, чтобы больше не чувствовать на себе взгляды.

Нам дают высушенные лепестки роз, чтобы мы могли бросать их в воздух, когда Уилл и Джулс выйдут из часовни. Но ветер настолько сильный, что их быстро уносит прочь. Ни один лепесток так и не упал на молодоженов. Вместо этого они уносятся ввысь, а потом в сторону моря. Чарли всегда говорит мне, что я слишком суеверна, но на месте Джулс мне бы это не понравилось.

Пару фотографируют с близкими, в то время как все остальные расходятся к внешней стороне шатра, где установлен бар. Пожалуй, мне не помешает набраться немного храбрости. Я пробираюсь к бару по траве, а каблуки проваливаются на каждом шагу. Несколько барменов принимают заказы, гремя шейкерами для коктейлей. Я заказываю джин-тоник с розмарином.

Перекидываюсь парой слов с барменами, потому что они кажутся самыми дружелюбными в этой толпе. Оказывается, это местные парни, приехавшие на лето из университета: Оуэн и Шон.

— Обычно мы работаем в большом отеле на материке, — рассказывает Шон. — Раньше он принадлежал семье Гиннесс. Такой большой замок на озере. Вот там обычно люди и женятся. Никогда не слышал, чтобы здесь проводили свадьбу, только в старые времена. А вы знали, что на этом острове вроде как водятся призраки?

— Да, — Оуэн наклоняется ближе и понижает голос. — Мне бабушка рассказывала довольно мрачные истории.