Сплендор

– Да, это сработает, – уже с большей уверенностью сказал он. – Но обычно, вводя в сознание человека чужие воспоминания, я вплетаю их в его собственные воспоминания, так что он не может сказать, где кончаются одни и начинаются другие. А в данном случае мы попытаемся сделать так, чтобы воспоминания Клэр хранились в твоей памяти отдельно, не смешиваясь с твоими собственными. Скорее всего, это вызовет у тебя некоторый дискомфорт.

– Это будет больно? – тихо спросила она.

– Не физически. Эмоционально.

– Я не понимаю.

– Эти воспоминания принадлежат не чужому тебе человеку. У тебя есть твои воспоминания о жизни с Клэр, и ее воспоминания о тех или иных событиях могут отличаться. В некоторых случаях они могут прямо противоречить друг другу.

– Тогда, если наши воспоминания различны, то какие же из них правильны?

– И те, и другие. – Он пожал плечами. – И в то же время ни те, ни другие.

Ее пальцы нервно забарабанили по полке, губы сжались.

– Возможно, это будет сбивать тебя с толку, – продолжал Анри. – Так что ты должна будешь приготовиться, прежде чем мы начнем.

Ее взгляд заметался по чердаку и остановился на ящике с воспоминаниями Анри.

– Возможно, сначала нам надо заняться вот этим.

– Мои воспоминания могут подождать. Когда ты благополучно вернешься домой, я выясню, что произошло с Клементиной.

Джульетта начала теребить подол своего платья.

– Я бы тоже хотела это узнать. Но… Я не хочу встревать.

Что-то в ее тоне заставило его сердце забиться быстрее. Он думал, что ощущает свою связь с ней с того самого момента, как познакомился с ней. Увидев ее в воспоминаниях Клэр, он почувствовал себя так, будто знает ее. Будто знал ее всю жизнь. И теперь спросил себя, возможно ли, что его собственные воспоминания подействовали на нее так же. И, быть может, все-таки можно надеяться, что она увидит в нем нечто большее, чем глупца, которого ввели в заблуждение, в результате чего он украл воспоминания ее сестры.

– Я не против того, чтобы мы сделали это вместе.

– Хорошо. – Ее щеки порозовели, и она отвела взгляд.

Анри снял с полки ящик со своими воспоминаниями и поставил его на пол, после чего они уселись рядом. Достав бледно-розовый сосуд, похожий формой на витую морскую раковину, он вынул из него пробку и отдал его Джульетте.

– Ты готов? – спросила она.

Он был совсем не уверен, что когда-либо будет готов. Он чувствовал себя так, будто стоит на краю скалы над морем, боясь прыгнуть вниз. Возможно, он не хочет знать, что именно Стелла скрывает от него. А вдруг прыжок будет для него разрушительным? Но тут он подумал об обещании, которое он дал Клементине, – забытом обещании, которое он дал девочке, что не мог вспомнить, – и понял, что должен прыгнуть.

– Да, готов.

Джульетта вылила воспоминание в его ладони, сложенные ковшиком. Затем поставила сосуд на пол и накрыла его руки своими.

Анри не сдержал своего обещания.

Все последние дни Клементина проводила свое собственное расследование, расспрашивая работников отеля и пытаясь узнать у них как можно больше.

Анри уверял ее, что старается помогать, но вместо этого проводил время в своей комнате, глядя в потолок, пока его грызло чувство вины.

– Думаю, здешнее волшебство порочно, – сказала она как-то после ужина. Они гуляли вокруг фонтанов, бьющих перед фасадом отеля, где их не могли слышать гости, которые танцевали в центральной части двора. Погода за один вечер проделала путь из зимы в лето.

– Как это – порочно?

Она придвинулась к нему и перешла на шепот:

– Сегодня я поговорила с Эдрианом. Он один из здешних творцов иллюзий. Ты с ним знаком? – Анри покачал головой. – Сперва он не хотел мне ничего говорить, но я ему немного польстила, и в конце концов он выложил мне все. По его словам, этот отель построен над сетью горячих ключей, и волшебство исходит от их воды.

– Но почему ты решила, что это делает его порочным?

Она взмахнула рукой:

– Не это. Но когда-то в древности здесь находился храм. Его построили здесь из-за присущего этому месту волшебства. Эдриан сказал, что тогда возле храма протекала речка – она текла с гор через сеть горячих ключей и дальше, в долину. И, когда весной снег в горах начинал таять, эта речка разливалась по всему городу, и волшебство было повсюду. В течение нескольких недель все в Белль-Фонтейне могли пользоваться им. Жители устраивали грандиозный праздник и состязания, для победы в которых надо было создать самые впечатляющие иллюзии. Эти несколько недель назывались Днями Чудес. Потрясающе, правда?

Щеки Клементины разрумянились, дыхание стало частым. В ее глазах блестело отражение огней, которыми были подсвечены фонтаны. Анри не знал, что сказать, но это было неважно, поскольку она продолжала тараторить, не ожидая его ответа.

– Эдриан сказал, что после Дней Чудес волшебство мало-помалу испарялось, чтобы выпасть в виде снега или дождя, после чего цикл повторялся. Но теперь оно заперто, его кругооборот прекратился.

– Похоже, этот Эдриан знает все. – В голосе Анри прозвучала горечь, которой он не смог скрыть.

Клементина остановилась:

– Ты что, завидуешь?