Сплетня

Когда я приезжаю на встречу с Майклом, он уже ждет в зале. Меня нисколько не удивляет, что он предложил «Леонарда». Это недавнее дополнение к кулинарным заведениям Флинстеда, один из тех стильных хипстерских ресторанов, которые больше подходят для Шордича или Хэкни, чем для маленького приморского городка, помнившего лучшие времена. Майкл хорошо смотрится на фоне всех этих обнаженных кирпичных стен и стали. Дерзкий, городской и невероятно привлекательный.

В ведерке на столе стоит бутылка игристого вина. Майкл вообще-то не из тех, кто любит романтические жесты, хотя «Джоанне Храброй и Прекрасной» — было довольно круто. А с другой стороны, наш роман нетипичен во всем. По крайней мере, так было до сих пор.

Я поднимаю брови:

— Ты говорил, что мы просто быстро пообедаем. Я не могу много пить. Некоторым из нас приходится ходить на работу, знаешь ли.

Майкл подается вперед, чтобы поцеловать меня. Это похоже на свидание, и я чувствую неловкость, вспоминая про свои круги под глазами и обкусанные ногти, что обычно меня не беспокоит. Я грызу их еще больше с тех пор, как Салли Мак решила следить за мной в «Твиттере», о чем я и должна ему рассказать. Но не сейчас. Майкл выглядит таким счастливым и расслабленным. Я не хочу все испортить.

Я убеждаю себя, что причина его хорошего настроения в том, что мы здесь. Просто потому, что я рядом. А работа над книгой про Салли Макгоуэн — так, случайное совпадение.

— Ты выглядишь усталой, — брякает он.

Так, ну что ж. Пожалуй, ему стоит еще потренироваться, чтобы стать более романтичным.

— Но все равно красивой, — поспешно добавляет он, наливая мне полбокала «Просекко».

Мы чокаемся бокалами, и Майкл под столом обхватывает ногой мою лодыжку, медленно поднимаясь вверх по икре. Если бы мне не пришлось после обеда возвращаться на работу, я точно знаю, чем закончилось бы наше застолье. Неужели ради этого я так хочу согласиться на его недавний план? Ради столь примитивного и животного инстинкта, как секс? Это говорит о том, что я знаю больше об особенностях его лица и тела, нежели о душе и мыслях. Но до сих пор наши жизни лишь соприкасались краями; мы впускали друг друга ровно настолько, насколько это было необходимо, и не дальше. Почему так вышло? Как мы позволили этому случиться?

Пока едим, мы обсуждаем практические детали его переезда. Что он собирается делать со своей квартирой, много ли вещей привезет с собой. Я не могу поверить, что все это происходит наяву.

— Думаю сдать ее в аренду через сайт недвижимости, — говорит Майкл. — Тогда мне нужно будет захватить только одежду и личные вещи. Оставлю там все барахло, что покрупнее.

Это хорошая идея, я знаю. Так будет быстрее, чем сдавать квартиру в аренду через агентство, а в моем коттедже нет места для мебели Майкла. Но раздражающий голосок в моей голове снова начинает зудеть. Потому что это все временно, верно? Так легче будет переехать обратно, когда ему надоест играть в общий дом со мной и Альфи.

Я больше не могу себя сдерживать:

— Ты уверен, что хочешь именно этого? Что это не просто из-за… — Я одними губами произношу имя: — … Салли Макгоуэн?

Эффект мгновенный, как я и предполагала. Майкл кладет вилку и смотрит на меня так, словно я обвинила его в чем-то чудовищном.

— За кого ты меня принимаешь, Джо? — Его голос звучит несколько громче, чем требуется. Гул болтовни вокруг нас стихает, а может, мне это только кажется, поскольку я чрезмерно застенчива и мы ведем личный разговор в общественном месте. Мою грудь сдавливает от волнения. Мне не следовало этого говорить, но теперь, когда я уже начала, то не могу остановиться. Мне надо дать выход своим тревогам, пока не стало слишком поздно и пока мы не приняли окончательного решения. Я не могу позволить романтическому обеду затуманить мой разум. Все это слишком важно. Это мое будущее и будущее Альфи. Для него станет ударом, если Майкл, переехав сюда сейчас, через несколько месяцев съедет снова. И меня это тоже сломает — теперь я не сомневаюсь.

— Просто это немного… неожиданно, вот и все. Еще недавно мы никуда не спешили, как всегда, а затем я рассказываю тебе о слухе про Салли Макгоуэн, и ты внезапно решаешь переехать…

— Послушай, я допускаю, что это может показаться странным, — говорит Майкл. Он медленно выдыхает, двигая вилкой по тарелке кусочек цыпленка из стороны в сторону. — Но, признаться, я уже несколько месяцев хочу тебя об этом попросить. — Он ставит стакан и смотрит мне прямо в глаза. — Несколько лет, если хочешь знать.

Теперь моя очередь уставиться на него.

— Несколько лет?

— Ты всегда была такой отчаянно независимой. Мне казалось, что, если я попрошу чего-то большего, ты можешь… Ну, не знаю, сжечь мосты окончательно.

Я складываю руки на коленях. Он действительно говорит то, о чем я думаю? Что он был слишком напуган, чтобы признаться мне в своих чувствах? Что я фактически отталкивала его все это время?