Сподвижники де Голля

В 1972 году вспыхнул финансовый скандал, связанный с именем молодого министра. Еще в 1969-м Ширак купил за 210 тысяч франков (из них 150 тысяч он получил в наследство от отца) в департаменте Коррез небольшой ветхий замок Бити XVII века, принадлежавший некогда мушкетеру короля. Вскоре он сумел добиться регистрации своего замка в качестве исторического памятника. На этом основании тогда еще государственный секретарь не только был освобожден от уплаты налога на приобретение новой собственности, но и получил субсидии на сумму в 60 тысяч франков для реставрации здания. Эти сведения просочились в прессу, и началось «дело о замке Ширака». Неизвестно, как далеко бы оно зашло, если бы не вмешался сам президент республики. С его помощью скандал притушили. Однако, как утверждали некоторые журналисты, Помпиду сказал тогда: «Когда кто-нибудь хочет заниматься политикой, он не должен иметь замка, если только тот не принадлежит его семье по крайней мере со времен Людовика XV»[244].

История с замком Бити не испортила отношений между Шираком и Помпиду. Узы, связывающие двух мужчин, давно были очень крепкими. Президент республики явно благоволил к своему протеже. В окружении Помпиду заметную политическую роль играли Пьер Жюйе и Мари-Франс Гаро. Оба были чиновниками по особым поручениям, но фактически являлись ближайшими советниками президента. Они возглавляли консервативное направление при президенте. К другому, либеральному, относились генеральный секретарь Елисейского дворца Мишель Жобер, и его заместитель Эдуар Балладюр. Жак Ширак предпочел примкнуть к первому направлению. Жюйе и Гаро постоянно интриговали против главы кабинета Шабан-Дельмаса, считая его слишком левым. И они убедили президента сместить его с должности. Помпиду так и поступил, и в июле 1972 года назначил премьер-министром более правого голлиста Пьера Мессмера. В новом кабинете Жак Ширак получил пост министра сельского хозяйства.

Вот на этой должности он сразу почувствовал себя очень комфортно. В проблемах сельского хозяйства министр особенно не разбирался, но зато умело и упорно отстаивал интересы французский крестьян и фермеров на заседаниях стран Европейского экономического сообщества (ЕЭС). Ширак говорил, что тогда был просто счастлив, потому что у него создавалось приятное ощущение, что он полезен, продвигает вперед важные дела и помогает людям, к которым относится с уважением. Министр не лукавил. Он всегда был искренним, открытым в общении со всеми. Ширак часто ездил по провинции, объезжал деревни и фермы, смело входил в своей дорогой обуви в любой хлев с баранами и козами, в курятники. «Это же не быки, а просто шедевры!» – заявлял он, постукивая животных по задней части. Или же, ласково поглаживая вымя коровы, вздыхал: «О! Какие чудесные соски». Такой простой, грубоватый юмор приходился кстати в деревенской среде. Начиная с 1972 года министр старался не пропускать ни одного ежегодного сельскохозяйственного салона, устраиваемого на окраине Парижа. Его там всегда ждали. На этом мероприятии он внимательно осматривал трактора и маслобойные машины, лучшие породы французского рогатого скота и птицы. Ни один салон не обходился без большого буфета. Высокий (почти 190 см), всегда довольный и веселый Ширак обладал аппетитом, способным посоперничать с обжорством героев романа «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле. Он пробовал все региональные блюда: сосиски из Оверни, свиной паштет из Мана, похлебку из хлебных корок с гусиной печенью из Эльзаса, белые коррезские колбаски, да еще сыры, овощи, фрукты, орехи, мед, конфитюры. И все это сдабривалось пивом, вином, ликерами и сопровождалось выкуриванием массы сигарет.

В марте 1974 года Помпиду решил назначить министра сельского хозяйства на более высокий пост – министра внутренних дел. В таком акте некоторые увидели желание президента представить Ширака как своего возможного преемника. Еще в середине 1973-го здоровье Помпиду заметно ухудшилось. Он все реже появлялся в публичных местах, не всегда присутствовал на заседаниях кабинета министров. В правительстве поползли слухи, что президент серьезно болен. Ширак не хотел им верить. Официальных сообщений не было. Но 2 апреля 1974 года вечером над Елисейским дворцом неожиданно приспустили национальный флаг с траурной лентой. Все программы телевидения были прерваны экстренным сообщением: президент республики скоропостижно скончался. Для Ширака это была катастрофа. Он потерял любимого учителя и наставника, самого близкого человека. Министр с горечью замечал: «Закончилось для меня время того душевного спокойствия, которое приносит счастье служить»[245].