Спокойно, ты справишься!

Как и в остальных моих плохих привычках, в этой я могу обвинить своих родителей. Запрещая нам с моим братом Джеффом есть сахар, они только нарывались на неприятности. Конечно, у них были благие намерения, но наше с братом долголетнее воздержание от сладкого превратило нас в помешанных на сахаре наркоманов. Я мечтал быстрее вырасти, чтобы заработать денег и покупать конфеты ящиками.

Далее в этой главе доктор МакДонах подводит итог, что многие подростки хотят работать, чтобы покупать себе вещи. Когда мы с Джеффом достигли более-менее трудоспособного возраста (12 с чем-то лет), Джефф периодически подрабатывал, чтобы обес­печивать себя сладким. Он косил газоны, красил заборы и доставлял газеты по округе. Уже познакомившись с тяготами рабочего класса, я решил притормозить и не превращаться в детскую рабочую силу. Вместо этого я полагался на хитрость и воровство. Но изворотливости малолетнего преступника у меня не было, и поэтому меня почти всегда ловили за этим занятием.

Не раз мама за ухо тащила меня обратно в магазин — с окрашенным конфетами языком и набитыми карманами, где мне приходилось признаваться в своих грехах менеджеру и возвращать деньги за то, что я съел. Конечно, это деморализовало меня, но не настолько, чтобы я захотел оставить свою преступную деятельность. Я никогда не крал ценных вещей — только мелочи с высоким содержанием сладкого кукурузного сиропа.

Математическая задача: у Джона 33 конфеты. Он съел 29. Что у него теперь?

Ответ: диабет.

Но вскоре я наткнулся на золотую жилу — запасы, которые хранились в шкафу моего брата. Когда Джефф был подростком, верхний ящик его шкафа выглядел примерно как кондитерский отдел в магазине «Севен-элевен». Там было все, чего мог пожелать кариозный сладкоежка. Количество сладкой контрабанды, которая попала в наш дом, поражало воображение. Если бы Джеффа с этим поймали, ему пришлось бы туго, но он был очень осторожен. К счастью для меня, он тоже был не сильно послушным ребенком. Я каждый день наблюдал за ним и быстро заметил все его проступки. Этот парень каждый день нарушал законы и правила, установленные нашим отцом. Вскоре у меня созрел план шантажа. Я намекал, что могу рассказать родителям про его темные делишки, и он не без сожаления покупал мое молчание за полукилограммовый пакет M&M’s. И этим дело не кончилось. Вскоре я таким же образом завладел его самыми ценными вещами: плеером Sony Walkman, бейсбольной перчаткой Spalding, прекрасной алюминиевой бейсбольной битой Easton, проигрывателем Pioneer и множеством компакт-дисков. Все это богатство перекочевало в мою комнату под покровом глубокой тайны. Ему приходилось спать голым на коврике для йоги, а родители только радовались, что он стремится к минимализму. Мне даже грустно вспоминать, как они заблуждались, принимая за филантропию безжалостное перемещение вещей от одного брата к другому.

Но, как и все угнетенные, Джефф однажды взбунтовался. Он рассказал обо всем родителям, и мое сладкое счастье закончилось. Я был наказан на целые недели, в течение которых меня кормили только крайне питательными сложными углеводами, и приговорен к месяцам одиночных исправительных работ: я погружал в шредер горы старых документов в мамином офисе.

Как и Джефф, большинство подростков работают, потому что им хочется покупать себе вещи. Обычно они тратят заработанные деньги на содержание машины, развлечения, одежду, образование (например, откладывают деньги на колледж) и на помощь своей семье (например, оплату аренды или продуктов). Конечно, работал и я — это делали все, кто рос в семьях среднего класса в пригороде. На эти деньги мы покупали воздушных змеев, фигурки героев «Звездных войн», запчасти для наших велосипедов BMX, фильмы и компакт-диски, а уж потом — бензин для наших крутых тачек, которые пожирали по 26 литров топлива на 100 километров пути. Из-за моей антипатии к продолжительному труду в подростковом возрасте денег у меня обычно не водилось. Я не был ленивым — просто это было не мое призвание.

Я не думаю, что необходимость — мать изобретений. По-моему, изобретения происходят как раз от безделья или, возможно, от лени — желания избавиться от трудностей.

Агата Кристи, английская писательница

Социально-экономический статус

Оба наших родителя много работали, жертвовали отпусками, кабельным телевидением и хорошим сыром, только чтобы отправить нас с Джеффом в частные школы. Мы учились в маленькой школе с целой коллекцией избалованных детей из чужой, высшей касты. Они понятия не имели о порошковом молоке, доставшейся по наследству от старших братьев одежде или домашних стрижках. Это было особенно очевидно на школьной парковке, где выстраивались новенькие машины.