Спокойной ночи, красавчик

– Конечно. – Шихи входит в фойе и останавливается, чтобы снять пару черных ботинок, именно такую удобную обувь вы ожидаете увидеть на шефе полиции. – Вы один?

– Здесь только я, – подтверждаю я.

Он проходит в гостиную и оглядывается. – Большой дом для одного человека.

– Семь лет в большом городе, – поясняю я. – Хотелось немного пространства.

– Нью-Йорк?

– Нет, Олбани. Я считаю Нью-Йорк отвратительным.

– У меня племянник учится в университете в Олбани. Отличный город.

– Итак, о докторе Статлере, – подталкиваю я, напоминая, что мы здесь, чтобы поговорить о Сэме, а не о рекламных обзорах на крупные города США. – Есть ли повод для беспокойства?

– Его жена так думает, – говорит Шихи, переводя на меня взгляд. – Она ждала его дома вчера вечером, но он так и не появился. Понятно, что она расстроена. – Он достает из кармана пиджака блокнот и очки для чтения в черепаховой оправе – совсем не тот стиль, который я бы для него выбрал. – Мне сказали, что он снимает у вас офис внизу.

– Да, – подтверждаю я.

– И как долго?

– Три месяца, – говорю я. – Переехал в начале июля, если быть точным.

Три тридцать пополудни, если быть еще более точным. Я прекрасно это помню. Я наблюдал из окна верхнего этажа, как он въехал по подъездной дорожке и припарковал свой новенький «Лексус» позади моей машины. Он перетаскал из багажника в свой офис шесть коробок и постучался в мою дверь, прежде чем уйти к себе. – Неплохо придумано, – похвалил он, указывая на рекламную стойку, которую я поставил в конце подъездной дорожки. «Доктор Сэм Статлер, Психотерапевт». – Я это ценю.

– Добро пожаловать в Дом Лоуренсов, – сказал я. – Надеюсь, вам здесь понравится. – Затем он сообщил, что договорился установить дополнительный замок на двери своего кабинета, но ему нужно было успеть на поезд до Нью-Йорка. Слесаря зовут Гэри Унгер из «Слесари Гэри Унгера», – уточнил Сэм, добавив, как бы он хотел быть частью фокус-группы, которую нанял Гэри Унгер, чтобы придумать идеальное название для своего бизнеса. Я рассмеялся и сказал Сэму, что с радостью впущу слесаря. Ведь я всегда счастлив помочь.

– И насколько хорошо вы его знаете? – Спрашивает Шихи, увлекая меня обратно в комнату.

– Так же хорошо, как любой домовладелец знает арендатора, – говорю я. – Мы здороваемся, когда пересекаемся.

– Он был хорошим жильцом?

– Отличным.

– Вовремя платил за аренду?

– Он снимал помещение бесплатно.

Шеф и мальчишка-полицейский резко поворачивают головы в мою сторону. – Совсем? – Спрашивает Шихи. – Это ужасно великодушно с вашей стороны.

– Ну, прежде чем вы начнете рекомендовать меня к причислению к лику святых, мы договорились. Сэм согласился помогать мне по дому. Со всякими несложными делами. Менять лампочки. Выносить мусор. Как вы и сказали, этот дом слишком большой для одного человека.

– Особенно такой старый, как этот. Всегда что-нибудь требуется. – Шихи качает головой, будто у него есть опыт в чем-то подобном. – А как насчет странных посетителей? Вы не видели, чтобы кто-нибудь из них околачивался внизу?

Джон Джентли усмехнулся. – Разве они все не слегка чокнутые? Моя сестра ходит на терапию. Платит двести долларов за то, чтобы жаловаться на мужа сорок пять минут. Богачи весьма изобретательны в том, как спускать деньги.

Я заставляю свое лицо принять нейтральное выражение. Если бы только этот молодой человек знал, скольким людям помог Сэм – а для меня он многое сделал, даже просто находясь рядом, позволяя впитывать его знания – он бы понял, что Сэм стоит каждого пенни. – Нет, никаких странных посетителей, – говорю я, обращаясь к Франклину Шихи. – Конечно, терапевт всегда должен быть осторожен в вопросах, связанных с переносом.

– Прошу прощения? – переспрашивает он, глядя на меня из-под оправы своих очков.

– Нередко пациенты идеализируют своего терапевта, – объясняю я. – Развивают в себе нездоровую потребность быть рядом с ними. – Как, например, француженка с историей неподобающих отношений, которую на вашем месте я бы проверил.

– Он обсуждал с вами своих пациентов? – спрашивает мальчишка, пытаясь вставить слово.

Я смеюсь. – Конечно, нет. Это было бы явным нарушением профессиональной этики. Но любой, у кого есть хоть немного мозгов, может представить, что такая работа столь же трудна, сколь и полезна.

– Угу, – со скучающим видом бурчит Шихи. – Теперь к вечеру бури. Его жена сказала, что вы видели, как доктор Статлер выходил из кабинета?

– Да, именно так. Около пяти, – говорю я. – Я казню себя за то, что не пересказал Сэму ваше предупреждение о поездках. Сомневаюсь, что у него есть время, чтобы смотреть прогноз погоды, ведь он целыми днями помогает людям. Я мог бы…

– На вашем месте я бы себя не корил, – перебивает Шихи, снова заглядывая в свой блокнот. – Вы же знаете, какие бывают люди. Им ничего не объяснишь.

– Вы думаете, он попал в аварию?

– Ничего не исключаю, – говорит Шихи. – Мы разыскиваем его машину. – Он закрывает блокнот. – Жаль, что мы не можем войти в его кабинет и осмотреться. Я слышал, что ключа нет?