Спокойной ночи, красавчик

– Ограничения из-за врачебной тайны, – поясняю я, качая головой. – Сэм относился к этому крайне педантично.

– Приятно слышать, – одобряет Шихи. – Человек, который все еще ценит частную жизнь.

– Да, конечно, – говорю я. – Извините, что не смог ничем помочь.

Шихи засовывает очки в передний карман. – Позвоните нам, если что… – говорит он, когда я провожаю их через фойе.

– Конечно. Удачи, – кричу я им вслед, когда они под холодным дождем возвращаются к машине. – Надеюсь, вы его найдете.

Глава 18

Энни стоит у окна, ее мутит, и она снова набирает номер. – Приемный покой больницы Святого Луки, чем могу помочь? – Это та же женщина, что ответила несколько часов назад.

– Да, привет, это снова Энни Поттер, – говорит она. – Я уже звонила, спрашивала, не было ли сообщений о несчастном случае со вчерашнего вечера. Мой муж не вернулся домой…

– Назовите его имя еще раз?

– Сэм Статлер.

Энни слышит, как женщина печатает. – Дайте мне секунду. – В трубке раздается песня Ричарда Маркса. Энни звонит туда уже третий раз с восьми вечера прошлого дня, но ее еще ни разу не просили повисеть на линии. Может быть, это означает, что они нашли его имя в реестре и…

– Прошу прощения, – извиняется женщина, вернувшись на линию. – Пришлось чихнуть. И нет, никаких жертв несчастного случая за ночь.

Энни выдыхает. – Спасибо, – благодарит она и кладет трубку. Она сует телефон в задний карман джинсов и замирает у окна, желая, чтобы дурацкая машина Сэма появилась на подъездной дорожке. Она представляет, как Сэм паркуется под сосной, на своем обычном месте, и бежит к дому с пиццей пепперони в руках. – Я прождал ее почти пятнадцать часов, – говорит он, стряхивая с волос капли дождя. – Обслуживание там просто ужасное.

Энни меряет шагами комнату и оказывается на кухне. Толстовка Сэма лежит там, где он оставил ее вчера, на табуретке у стола, и Энни проскальзывает в нее, открывает холодильник и тупо смотрит внутрь. В кармане у нее звонит телефон, и она тянется за ним, сердце замирает, когда она видит номер. Это не он. Это Мэдди, ее кузина, звонит из Франции.

– Слышно что-нибудь? – Спрашивает Мэдди, когда Энни отвечает.

– Ничего. – Вчера вечером Энни позвонила Мэдди и сказала, что у них сильный шторм, а Сэм опаздывает домой на два часа. Город издал дорожное предупреждение, шеф полиции посоветовал всем воздержаться от поездок. Звонки Энни сразу шли на голосовую почту Сэма, и она отважилась на дорогу и поехала к Дому Лоуренсов, молясь, чтобы муж остался в офисе и переждал бурю. Ливень с такой силой хлестал по ветровому стеклу, что она почти ничего не видела. Центр города был темным и пустынным, по всей улице разбросало большие ветви деревьев. Ее телефон завибрировал на пассажирском сиденье, когда она ехала по мосту на Черри-Лейн к Дому Лоуренсов: экстренное предупреждение от Национальной Метеорологической Службы. Предупреждение о возможности внезапного наводнения. Избегайте мест с высокой водой. Слушайте местные СМИ.

В Доме Лоуренсов было темно, и машины Сэма на подъездной дорожке не было. Энни промокла насквозь, пока бежала по дорожке к офису Сэма, где прижалась лицом к стеклу. В приемной было темно, дверь в кабинет закрыта. – Ты звонила в полицию? – Спрашивает Мэдди. – Да, вчера вечером. Офицер принял мое заявление, сказал, что они будут разыскивать его машину.

– Это ведь хорошо, правда? – Говорит Мэдди.

– Ничего хорошего в этом нет.

Мэдди тяжело вздыхает. – Как ты держишься?

– Я в ужасе, – признается Энни.

– Хочешь, я приеду? – Спрашивает Мэдди.

– Конечно, хочу, – отвечает Энни. – Но ты живешь во Франции. – Мэдди, ее кузина, самый близкий ей человек, дочь сестры-близнеца ее матери, Терезы. Именно в их доме Энни проводила все выходные после смерти родителей, с тетей и дядей, которые приняли ее, словно собственную дочь.

– Я знаю, – говорит Мэдди. – Но теперь есть самолеты. Я могу быть у тебя уже завтра.

– Я в порядке. – Энни говорит Мэдди, что позвонит, если услышит что-то новое, и идет по коридору в спальню. Она останавливается у французских дверей, ведущих в каменный внутренний дворик, и видит, что погиб один из молодых дубов, которые они посадили через несколько недель после переезда. Сэм вернется, чтобы прибраться во дворе, думает Энни. Завтра он будет возиться там, складывая ветки в свою тачку для дров.

Она садится на его сторону кровати и закрывает лицо руками. С ним что-то случилось. Вот уже несколько недель Сэм был рассеян и отстранен, и плохо спал по ночам. На днях за завтраком она спросила его, не хочет ли он обсудить, что у него на уме, и он пробормотал что-то неопределенное о новой практике, о своей матери, давая понять, что не хочет говорить. Энни оставила его в покое, полагая, что он расскажет, когда будет готов.

Она ложится на спину, закрывает глаза и уже почти засыпает, когда слышит шум подъезжающей машины. Энни вылезает из постели и смотрит в окно. Это полиция.

– Франклин Шихи, – представляется мужчина, когда она открывает дверь. – Шеф полиции.

– Вы что-нибудь узнали? – В ужасе спрашивает она.