Спор о соли и железе (Янь те лунь)

«В древности [даже у залов, принадлежавших Яо и Шуню], «балки и стропила из дуба не были отесаны, кровли из тростника[698] не были подрезаны; [сами государи] одевались в холст и грубую ткань[699], [что носят люди низкого положения], и пили[700] из сосудов для похлебки, [сделанных] из обожженной глины»[701]; [люди] лили металл и делали мотыги, «размяв, придавали форму клейкой глине и делали сосуды»[702]; ремесленники не изготовляли [предметов, требующих] особого уменья, [и люди в тот] век не ценили высоко вещей, которые нельзя ни надевать, ни есть[703]. Каждый «считал покойным свое жилище, приятными свои обычаи, вкусной свою пищу»[704], удобными свою утварь и орудия[705]. По этой причине товары из отдаленных краев [у нас] не обменивались, а нефрит из гор Кунь [к нам] не прибывал. В нынешний век обычаи пришли в упадок, и [все] соревнуются друг с другом в излишествах и мотовстве; женщины развили до предела [тщательность выделки тканей из] тонких волокон конопли, ремесленники довели до совершенства свое мастерство и уменье; если покрывают резьбой простое необработанное дерево, то высоко ставят драгоценности и редкости, если буравят камень гор, то ищут золото и серебро; [люди] погружаются в глубокие пучины, отыскивая жемчуг круглой и иной формы; устраивают клетки с механическим спусковым приспособлением и ямы для ловли зверей[706], охотясь на носорогов и слонов; ставят сети для ловли птиц, охотясь на зимородков[707]; они гоняются за товарами варваров мань и мо[708] и затуманивают ими глаза [жителям] государства центра, перевозят товары из [варварских владений] Цюн и Цзо[709] и доставляют их в [область, прилегающую к] восточному морю, обменивают ценности, [привезенные за] десять тысяч ли, попусту теряют дни и тратят труд [ради того, что] бесполезно для применения на практике[710]. По этой причине простолюдины и простолюдинки[711] устают до изнурения и усердствуют до изнеможения, а одежды и пищи не хватает. Поэтому истинные цари запрещали чрезмерную выгоду и умеряли чрезмерные траты. Когда чрезмерная выгода бывала запрещена, то [народ] возвращался к основному [занятию]; когда чрезмерные траты бывали умерены, то средства народа для расходов оказывались обеспечены. «По этой причине при жизни [людей] не бывало, чтобы им недоставало средств, а после смерти не бывало, чтобы выбрасывали их мертвые тела»[712]».

Сановник сказал: