Спор о варягах

В небольшой статье Сахарова никаких новых аргументов не содержится, пересказываются старые. Единственный смысл помещения этой статьи заключается в том, чтобы поразить «норманистов» весом автора (он членкор РАН и глава Института российской истории РАН), а единственная изюминка состоит в грубом шельмовании оппонентов с высоты административного поста. В любом цивилизованном государстве, директор института, позволивший себе так клеймить оппонентов, назавтра же должен был подать в отставку. А у нас подобные барские забавы (традиционные для советского времени) сходят с рук.

Статья доктора химических наук и эмигрантского писателя-романиста М. Д. Каратеева, тоже небольшая, перепечатана из журнала «Слово» за 1990 г. Соль этой статьи в том, что «норманнская теория» объявляется в ней построенной на «русофобском фундаменте», а русофобия приписывается всему русскому дворянству (все они любили выводить свой род из-за рубежа). Каратееву будто невдомек, что выведение родословных из-за рубежа — общая идея знати во всех странах (тем самым подчеркивается необычность, редкостность рода). Историки же, продолжает Каратеев, из карьерных соображений угождали этому поветрию. Даже Иловайский лишь в частных работах отстаивал антинорманистскую истину, а в учебниках писал, «как надо». У нас эмигрантам всегда предоставляли лучшие места, а за границей нашим знатным и ученым эмигрантам приходилось работать таксистами. Причину Каратеев, сам эмигрант, видит в норманизме.

В небольшой статье «Варяжский вопрос» В. В. Фомин дает краткое изложение калининградской конференции 2002 г. о Рюриковичах и русской го-сударственеости. В другой, более пространной статье В. В. Фомин подробно излагает прегрешения всех, кто признает варягов норманнами: историков, исчисляющих варяжские войска многими тысячами, иностранных ученых, пишущих о «Великой Швеции» на Востоке. С особым гневом воспринимает Фомин предложение Д. С. Лихачева именовать нашу территорию тех времен «Скандославией».

Чтобы немного умерить его гнев, уточню, что предложение акад. Лихачева было направлено против именования нашей страны «Евразией» и планирования для нее некоего особого пути развития (обычно совпадающего с азиатским). Он отстаивал для страны путь европейской цивилизации (Лихачев 2004). А под «Великой Швецией» у Туре Арне и других имелось в виду не расширение границ Шведского государства до размеров огромной империи, а гипотеза о шведских поселениях вне первоначального очага — на манер именования Великой Грецией греческих поселений в Италии в античное время. Поэтому «Великая Швеция» на Востоке противопоставлялась «Малой Швеции» в Скандинавии.

Можно спорить о численности скандинавов в восточнославянских землях, о том, были тут поселения их или не было, но если переводить спор на «разоблачения» тайных мотивов оппонентов, то никакой научной дискуссии не получится. Кстати, гораздо проще именно за выкладками антинорманистов увидеть всего лишь национальные амбиции, ведь антинорманизм существует почти исключительно в России, тогда как «норманизм» (т. е. признание места норманнов в истории страны) — и там, и тут. 0 споре Фомина в этой статье с археологами, точнее с археологией, я уже писал в этой книге в другом разделе.

Статья А. Г. Кузьмина — самая большая из перечисленных. В ней покойный историк, перечислив вначале видных современных «норманистов» (а в норманисты у него попадают все, кто признает варягов норманнами, в том числе и те, кого раньше называли антинорманистами), подробно, раздел за разделом рассматривает их позиции, стремясь показать, что все это (филологи, археологи, востоковеды) люди, несведущие в истории. Кто-то из них не заметил такую-то статью в таком-то журнале, кто-то не обратил внимание на такую-то книгу или такого-то автора. Между тем, у Кузьмина речь идет об исторических трактовках фрагментарных и неоднозначных фактов, о гипотезах, выбор которых может быть разным. С исторической наукой этим людям приходится иметь дело всю жизнь, и если они предпочли не ту позицию, на которой стоит А. Г. Кузьмин, то это не по невежеству, а потому, что у этих специалистов, кроме сведений по истории, есть еще и специальные знания фактов и методов своей особой сферы знания, необходимой для решения вопросов о варягах, и эти факты и методы побуждают их не соглашаться с «единственно истинной» трактовкой Кузьмина.

В частности, Кузьмин и все его сторонники всегда исходят из абсурдности идеи о происхождении имени Русь из финского руосси, а того термина — из шведского названия гребцов «роде». Антинорманисты с упоением все снова и снова пишут о трудностях филологического выведения этнонима из шведского (мол, должно получиться «ручь» или «руць», а не «русь», и т. п.). Как пишет Кузьмин, эстонское «роотс» вообще значит «черешок», «стебель». «Между тем, по убеждению Е. А. Мельниковой, именно "гребцы" и "черешки" создали Древнерусское государство» (Кузьмин 2003: 221).