Спорим, будешь моей

Я настолько потрясена этим открытием, что сдержаться, несмотря на присутствие Павла, не представляется возможным. И едва этот убийственным вопрос покидает глубины нагноившейся внутри меня раны, чувствую, как тело накрывает такой волной горечи и боли, которых прежде я никогда не испытывала.

– Как ты мог?! – бью Чарушина ладонями в грудь. Он, от неожиданности качнувшись, пятится, но меня это не останавливает. Проявляя немыслимую агрессию, нападаю дальше. Молочу кулаками так отчаянно, сама физическую боль ощущаю. Кажется, что в кистях отмирает плоть и ломаются косточки. – Я же тебе доверяла! – голос рвется хрипом. Выплескиваю все, что взорвалось и раскидало внутри. Кусками вытаскиваю. – Я только тебе доверяла! Как ты мог?! Чарушин?!

Страшно от силы эмоций, которые выдаю. Конечно, страшно. Еще ведь теплится где-то какой-никакой инстинкт самосохранения. Однако остановиться я уже не могу. Несусь прямо в бетонную стену, рискуя разбиться насмерть. Может, тогда отпустит эта всепоглощающая мука.

– Господи, Лиза… Что еще за концерт ты устроила? – бьется о купол моей паники мамин скрипучий и бесконечно далекий голос. – Зайди немедленно в дом! Не собирай соседей… Боже… Павел… – в тоне густейшим смердящим сиропом сочится заискивание. – Какое-то недоразумение, ей-Богу… Что такое, не пойму…

Если Задорожный ей и отвечает, то я уже не слышу. Полный перехват внимания совершает Чарушин. Зажимает мои запястья пальцами и резко дергает их в стороны. Припечатывая к своей груди, практически обездвиживает.

– О чем ты? – горячо выдыхает мне в лицо.

В первые секунды видится, что потерян не меньше, чем я в той лаборатории, куда доставил меня Задорожный. Я ведь поначалу не понимала, почему Павел вдруг настоял, чтобы увидеться все-таки утром, и зачем мне сдавать кровь. Думала, что это какая-то предсвадебная процедура. Мало ли, хочет убедиться, что я здорова… Мы спокойно поели в кафе мороженое и пошли в кино. Первый раз проводили время вместе и, благодаря какому-то особому такту со стороны Павла, все ощущалось достаточно терпимо. Я смогла расслабиться и увлечься фильмом, хоть мысли о Чарушине и не покидали голову.

Думала о нем... О нашей близости… О том, как резко пришлось уйти, чтобы успеть домой до приезда Задорожного… О новых встречах…

Написать записку не додумалась. Понадеялась на телефон, хотела позже прислать сообщение. А потом обнаружила, что тот разряжен.

Громом среди ясного неба стали результаты анализов. В моей крови обнаружили не только алкоголь, но и какое-то неизвестное мне вещество. Не расспрашивала, не уточняла, не запоминала… Чтобы убить меня хватило и этилового спирта.

Как он мог? Как?! Зачем?

Вновь яркими вспышками приходили события прошлого вечера, но уже в ином свете. Я ведь чувствовала себя странно. Заметила это сразу же, как отпила коктейль. По своей наивности не допускала, что кто-то может подмешать мне какие-то запрещенные препараты.

Как? Зачем? Кто так делает?

Ну, не мой же Чарушин… Он не мог… Не мог…

Только факты были сильнее эмоций и слепого доверия.

А ведь все мои поступки были нетипичными, неестественными… Под воздействием этих веществ? В измененном сознании все происходило?

«Спорим, будешь моей?»

Каким же это кажется далеким и знаковым... Хотя тон Чарушина в ту секунду гораздо легче звучал, уже тогда понимала, из преисподней соблазна он послан. Нет, в его любви не усомниться. Но, какими путями Чара добивается своего?!

«Чья ты? Кому принадлежишь?»

Заранее планировал? Как? Зачем?

Эти вопросы грохотали в голове непрерывно, на повторе. Я ведь сбежала с Задорожным. А потом… Потом сама к Артему явилась… Он не хотел даже разговор вести!

Все игра? Зачем так? Зачем так?!

«Думаешь, я не понимаю, что ты сейчас чувствуешь... Все, что ему нужно – это постель…»

Мама была права? Я глупая? Ну, нет… Нет же! Нет! Он меня любит! Так играть невозможно. Я это чувствовала. Чувствую! Неоспоримо. Мы просто достигли предела. И сила наших чувств сдвинула планету с орбиты. Мы нарушили все. Все разрушили!

– Ты опоил меня, – выдаю оглушающе громко вместе с рыданиями. – Зачем, Артем? Почему так?

– Я не понимаю, о чем ты! – кричит он так же отчаянно. – Скажи, нормально…

– Я сдала утром анализы… – тарахчу со всхлипами. – Результаты показали наличие в моей крови этилового спирта и еще каких веществ… Тот коктейль… – не могу договорить. Горло спазмом пережимает. Вдохнуть не могу, пока не распахиваю рот. Судорожно хватаю губами воздух. Слабо мотаю головой. По щекам продолжают сбегать слезы. – Как ты мог? – на этот раз из меня выходит просто убитый шепот.

Чарушин застывает. Смотрит на меня непрерывно. Нервно и часто моргает, пока его глаза не расширяются и не клинят в этом положении.

– Это невозможно, – отсекает уверенно. – Невозможно!