Спорим, что ты умрешь?

Он собрал всех, на кого в первом приближении мог положиться. Отказников (помимо нежно-голубых) не нашлось. Обозрел обеспокоенное войско. Стоящий особняком Шевченко. Сонный рубоповец Пустовой в прошитых красной нитью джинсах «Стрелльсон». Всклокоченный, нечесаный, издающий неистощимый аромат Каратаев, не пожелавший даже здесь расстаться с фляжкой и периодически к ней прикладывающийся. Подслеповатый очкарик Ворович, выразивший крайнее неудовольствие по поводу отлучения от Инги, но из любопытства потянувшийся в компанию.

«Солдаты, – тоскливо думал Максимов. – Хоть завтра в Ирак».

– Я попрошу вас помочь, господа. Обшаривать в одиночку дом – неблагодарное занятие, согласитесь. Возможно, я чего-то не понимаю, возможно, все гораздо проще, но выглядит не очень-то утешительно.

– Замечательно, – выразил всеобщее восхищение рубоповец, – А я-то заплатил за это увеселительное мероприятие триста долларов. Шикарное вложение капитала, нечего сказать. Забавная закономерность, господа, – как только на горизонте появляется частный сыщик, так сразу образуются неприятности.

– Но это лучше, чем участвовать, скажем, в карнавале трансвеститов, – не очень уверенно гоготнул Каратаев. – Или, например, в полицейской облаве… Кстати, детектив, должен вам признаться, что в розыскных мероприятиях, как и в барабанах, мы ни бум-бум. Так что вдохновляйте личным примером.

– А вы никогда не прятали от жены зарплату? – блеснул очками Ворович. – Абсолютно то же самое, только наоборот.

«И габариты у пропавших людей обширнее, чем у скрученной пачки купюр», – подумал Максимов.

В ближайшие полтора часа ни Душенин, ни его дражайшая половина не объявлялись даже в качестве призраков. Первым делом осмотрели апартаменты пропащих – они оказались не заперты и пусты. Ключ от номера висел на бронзовом крючке рядом с вешалкой. Кровать впопыхах заправлена, порядок относительный, но сражений в номере точно не происходило. Во вторую очередь исследовали номера участников осмотра. Повторно заглянули к «голубым», которые долго не хотели открывать, но когда им предложили рукодельно изукрасить нежные мордашки, все же открыли. Успокоили, как могли, Ингу, прозябающую в тоскливом одиночестве, перевели к ней Виолу и закрыли обеих на ключ. Предложили кухарке и горничной Ксюше посидеть в вестибюле, а чтобы им не было очень грустно, присоединили в качестве третьего администратора. Далее шли с двух сторон, разделившись на группы (по трое в каждой, плюс дворецкий – как знаток местных лабиринтов). Гараж с кропотливым осмотром каждой машины. Примыкающий к гаражу подвал-кладовая, где пришлось перетряхивать каждый мешок с пищевыми припасами («А вдруг их зарезали и расчленили?» – пошутил, злобно скаля зубы, Ворович). Подробная ревизия всех без исключения помещений. Кухня – с нагромождением плит, тумб, жаровен, холодильников и подвесных шкафов. Чердак, где не было ничего эстетически ценного, кроме мешков с цементом, груды половых реек и обилия картонных коробок. Облачение в верхнюю одежду, осмотр подсобных помещений вокруг дома с непременным залезанием во все без исключения подвалы. Котельная, сауна… «Вы совсем-то с ума не сходите, Константин», – простучал зубами от холода Каратаев и первым убежал в дом. Озноб пробирал до костей. «Действительно, детектив, здесь же снег по колено, – выразил недовольство телохранитель. – Понятно, что в последние дни к этим сараюшкам никто не приближался». Паническое отступление в дом, за исключением дворецкого, который набросил фуфайку и заковылял в котельную – подбросить «дровишек». Краем мозга Максимов отметил, что осмотрены не все подсобные помещения.

Все происходящее здорово напоминало театр абсурда.

– Самое интересное, что обувь и верхняя одежда этих несчастных из номера не пропадали, – задумчиво протирая очки, напомнил Ворович. – Не думаю, что они прибыли с двойным комплектом меховых изделий.

– В тапочках пропали наши фигуранты, – оторвался от фляжки Каратаев.

– В этом что-то есть, – почесал колючий, как сапожная щетка, бобрик Пустовой. – Мне кажется, эти двое не производили впечатления свихнувшихся, готовых босиком и в исподнем броситься на дорогу.

– Но проверить надо, – встрепенулся очкарик. – Если они убежали, то с дороги им никуда не деться, а если свернут куда-нибудь в скалы, следы покажут…

– Да вы в своем уме? – разозлился Шевченко, уже готовый бежать к своему боссу. – Они бы замерзли в шесть секунд, посмотрите на градусник – двадцать восемь градусов!..

Все присутствующие как-то боязливо поежились. Картинка рисовалась, конечно, не нарядная. Но версия, какая бы ни дикая, требовала проверки.

– Я проверю, – вздохнул Максимов. – Кто поедет со мной?

– Только не я, – пробурчал Шевченко, удирая в отросток коридора.

– Боитесь промышлять в одиночку, детектив? – вышел из задумчивости рубоповец. – Хорошо, согласен составить компанию. Полагаю, машина у вас не продувается?