Спорим, ты будешь моей?

– Ну судя по тому, что Киран жив, цел и не покрылся чешуей…

Я нервно рассмеялась. Эда Амбер была на самом деле невероятно талантливой студенткой с факультета ботаники по кафедре зельеварения. И стандартные зелья у нее выходили просто на ура! Но был у Эды один совершенно незначительный недостаток… Можно даже сказать сущий пустяк! Девушка любила экспериментировать с составом своей продукции, и результаты, конечно, иногда поражали воображение… Впрочем, она всегда совершенно искренне предупреждала страждущих об известных ей побочных эффектах. Но тут была, конечно, одна тонкость – не все эффекты были известны ей самой.

– В любом случае мне этот трофей ни к чему, – покачала я головой. – Это вандализм.

– Зато запомним на всю жизнь, – хмыкнул Эрик.

Я хмыкнула:

– Запомню – это точно… Кстати, где мы?

– Возле станции «Королевская почта», – тут же ответил парень.

– А ты хорошо ориентируешься в центре, – удивилась я.

Вместо ответа парень показал на символ подземки рядом со входом на станцию.

– Просто пока ты изучала свои ботинки, я успел оглядеться, – пояснил Эрик.

– Тогда поехали на подземке? – вдруг предложила я.

– Зачем? – не понял Дарквотер.

– Мне нравится, – пожала плечами в ответ. – И я на ней редко катаюсь.

Вообще, по идее, Эрик не должен был соглашаться. Подземка – это долго, скучно и не очень удобно. Сейчас, конечно, время позднее и нет толчеи, но ехать до академии все равно почти час. А на наемном экипаже в два раза быстрее!

Но почему-то парень согласился.

– Пойдем, – кивнул Эрик и, снова взяв меня за руку, повел за собой.

Даже не знаю, почему я не высвободила свою руку…

Станция «Королевская почта» располагалась в главном здании собственно, королевской почты. Вход в нее был через высокие, тяжелые двери, с которыми мне бы пришлось бороться, и которые Эрик играючи придерживал.

В холле, на наше счастье, почти никого не было – слишком позднее время. Так что мы просто подошли к магическому ящику, который нужно было накормить пятьюдесятью лирами на человека, чтобы створки турникетов распахнулись.

Эрик шагнул вперед, чтобы, как настоящий благородный мужчина, оплатить проезд, и как-то подозрительно завозился.

– Ты потерял кошелек, – констатировала я, наблюдая, как парень задумчиво смотрит на три монетки на ладони.

– Нет, – фыркнул Дарквотер.

– У тебя нет денег? – шокировано предположила я.

– Бонфаер, – процедил Эрик, – прекрати меня оскорблять.

– Да я даже не начинала! – совершенно искренне возмутилась я.

– У меня нет мелочи, Руби, – закатил глаза Эрик.

– Так можно разменять, – подсказала я очевидное.

И мы синхронно повернулись к окошечку, в котором можно было разменять купюру и купить жетоны для проезда. За толстым стеклом с небольшой прорезью скучала женщина с прической «грустный барашек». Это когда утром ты завивалась и была полна сил, но их хватило только на половину головы.

Эрик как-то печально вздохну и спросил каким-то жалобным тоном:

– Может, на экипаже поедем?

Даже не знаю почему, но во мне проснулась какое-то женское упрямство:

– Я поеду на подземке. Но ты, если хочешь, можешь, конечно, нанять себе экипаж.

Дарквотер еще раз печально вздохнул и пошел в кассу. Кассирша флегматично посмотрела на него, взяла купюру, на некоторое время застыла… видимо, считала нули. Хотела, наверное, поскандалить, но сообразила, что перед ней юный лорд. Так что ей деньги ей пришлось принять с видом великого одолжения. А затем, недовольно поджав губы, принялась медленно и обстоятельно отсчитывать сдачу.

– Четыре тысячи восемьсот шестьдесят лир! – с нескрываемым злорадством произнесла кассирша и принялась передвигать через прорезь столбики со сдачей.

Лицо у Эрика в тот момент было непроницаемое! Держался парень молодцом.

– Бонфаер, скажи, что у тебя завалялся крепкий холщовый мешок, – произнес боевик, не спеша забирать сдачу с узкого прилавка по эту сторону защитного стекла.

– Только подаренная тобой сумка, – отозвалась я.

Эрик удивленно приподнял брови:

– Ты все еще с ней ходишь?

– Конечно. Она ж зачарована от воды.

Парень задумчиво посмотрел на мою сумку. Красивую, надо сказать, с дизайнерской росписью крупными цветами.

– Тащить сам будешь! – быстро произнесла я, сообразив, о чем он думает.

Эрик молча протянул мне проездной жетон, а я ему – сумку. Парень одним движением смахнул сдачу, ремень моей сумки опасно натянулся, но выдержал.

Парень закинул себе на плечо ношу и с невозмутимым видом, словно всегда таскает на плече женские сумки, полные вороха мелочи, скомандовал:

– Дамы вперед!

Станция «Королевская почта» была довольно скучной. Тусклый свет светильников слабо освещал простые оштукатуренные стены, казавшиеся серыми. Пол был выложен гранитной плиткой, уже местами затертой от потока людей. И единственным украшением было мозаичное панно примерно посередине станции. На стене слева четыре почтовых голубя тащили огромную коробку с ярким красным бантом. А на стене справа люди разгружали вагон с посылками.

– Наш поезд прибудет сюда, – сориентировался Эрик, подводя меня к панно с голубями.

– Угу, – отозвалась я.