Спорные истины «школьной» литературы

За спиной «гегемонов» – пустота: ни человечности, ни культуры, ни высшего Судии: «ко всему готовы, ничего не жаль». И революционный камуфляж не может прикрыть зловещей сущности убийц, получающих удовлетворение от пальбы в кого угодно, будь то гулящая Катька или невидимый Иисус Христос. Сколько радости доставляет им сознание того, что они могут безнаказанно «ножичком полоснуть», или садистское воспоминание о том, как кто-то (может быть, из них же) уже полоснул однажды ножом по Катькиной шее. И «руки в крови» у них давно, и «выпить кровушку» – обычное дело. Слабо верится в благородные цели и «идейные базисы» грабителей и мародеров:

Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!

Кого грабят? Только богачей? Как бы не так! Это не Дубровский.

Моральный уровень этих не то анархистов, не то большевиков настолько низок, а жизненные понятия и интересы настолько примитивны, что ни о каких глубоких чувствах и высоких помыслах говорить не приходится. Убийство, грабежи, пьянство, разврат, цинизм («спать с собою положи…»), «черная злоба» («святая» ли?) и равнодушие к человеческой личности, высокомерное презрение к душевному миру человека, ставшего пешкой, прикрываемое ссылками на сложную эпоху, трудности жизни («Верно, душу наизнанку вздумал вывернуть?.. Не такое нынче время, чтобы нянчиться с тобой»), – вот моральный облик тех, кто, по мнению автора учебника, «делает великое, святое дело».

В некоторых учебниках предпринимается, на мой взгляд, безнадежная попытка найти все-таки достойного героя среди красногвардейцев. Я уже упоминал его и цитировал соответствующий опус. Речь идет о Петрухе. В двух учебниках я прочел, что Петруха убил гулящую Катьку из ревности, хотя даже школьники знают, что Петька и не думал губить Катьку, а стрелял, как и его сообщники, в «буржуя» Ваньку. Выпускникам сообщается, что «для автора „Двенадцати“ чувство красногвардейца Петрухи не просто эпизод его жизни, а проявление его духовности, необходимой подлинной личности…» Вот он, оказывается, какой – простой, сложный, духовно-душевный и высоконравственный защитник революции! Таких полноценных, можно сказать, идеальных личностей нет в убогой, прогнившей буржуазной литературе, которая, видите ли, простым людям «отказывала в способности к сложным переживаниям».

Посмотрим же, что это за потрясающая личность и необыкновенная любовь:

Из-за удали бедовой
В огневых ее очах,
Из-за родники пунцовой
Возле правого плеча…

И это все? Больше ничего о достоинствах возлюбленной «девки» Петька не может сказать, вспоминает только, что проводил с ней «хмельные» ночи. Из-за чего же литературный сыр-бор разгорелся? И старшеклассников уверяют, что автор «Стихов о Прекрасной Даме» и «Снежной маски» преподносит это как «глубокое чувство»? Не смехотворно ли? Да и герой-то наш из-за «пунцовой родинки» блудливой особы страдал недолго. Товарищи – «апостолы», увидев пристреленную Катьку, не моргнув глазом, перешагнули через труп, гаркнув: «Лежи ты, падаль, на снегу» (она же – «дура», «холера»). А Петрухе сказали несколько несочувственных слов. И что же?

Он головку вскидавает,
Он опять повеселел.

Единственная сознательно не зарифмованная строка в поэме. Она останавливает изумленное внимание читателя, который, возможно, сделает вывод: «Ничего себе „глубокая любовь“, „духовность“, „сложная личность“ …На нее и рифмы жалко». К тому же прямо за этой строкой следует:

Эх, эх!
Позабавиться не грех!

Нет тут никакой высоконравственной могучей любви новоявленного героя, а есть символическая группа бандитов, творящих злодеяния. Не двенадцать апостолов, а скорее по Некрасову, высоко ценимому Блоком:

Было двенадцать разбойников.
Был Кудеяр – атаман,
Много разбойники пролили
Крови честных христиан…
Пьянство, убийство, грабеж…

Они идут вдаль, всё больше погружаясь в «кромешную тьму». В Библии сказано:

Стезя праведных – как светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного дня.

Путь же беззаконных – как тьма; они не знают, обо что споткнутся (Прит. 4, 18–19).

Таковы красногвардейцы, изображённые Александром Блоком, такими он их увидел, такой «шум» вместо «музыки революции» он услышал. И давно пора перестать подвергать головы детей старокоммунистической обработке, выдавая черное за белое.