Спрятаться не поможет

– В этом вы правы, – согласился со мной Сергей Николаевич. – Если вспомнить Шишкина, то он поначалу дружил с Куинджи. Помните картину Шишкина «На севере диком»? Так вот, когда художник заканчивал работу, к нему в мастерскую пришел Куинджи и поставил точечку – огонек вдали. Куинджи придерживался романтических взглядов в живописи, тогда как Шишкин предпочитал изображать действительность. Но в дальнейшем разногласия между художниками стали слишком велики, и они поссорились. Если брать западных художников, то Гоген не смог ужиться с Ван Гогом, хотя поначалу они и были друзьями. Ну да ладно, я вам могу тут много чего наговорить, вряд ли вам это пригодится.

– Значит, вы должны быть в курсе, как общаются между собой студенты вашей группы! – заметила я. Шаинский пожал плечами.

– Я вам про великих художников говорил, – заметил он. – Как вы думаете сами, Татьяна, мне, пожилому человеку с большим жизненным опытом и багажом знаний, нужно слушать все девчачьи разговоры ни о чем? Вот мне это зачем? Я требую от своих студентов, чтобы они выполняли задания, прилежно учились и посещали училище вовремя, но не более того. Я пресекаю разговоры на уроке – есть в группе кумушки-болтушки, которым только дай волю посудачить! У нас все-таки профильное учебное заведение, а не балаган какой. Надо поболтать – так пускай болтают, но только за стенами училища!

– Я говорю не об этом, – мягко поправила я. – Я как раз имела в виду творческие разногласия или союзы. Быть может, кому-то в группе завидуют, или кто-то негласно признан авторитетом и на него все равняются. Меня интересуют социальные отношения в малой группе, это весьма занятно с точки зрения психологии.

– Ну по поводу психологии вам лучше побеседовать с психологом училища, Елизаветой Юрьевной, – проворчал преподаватель. – Я же говорю, в личные дела студентов я не лезу. У нас есть староста, у нее имеются особые полномочия и обязанности, если вы заговорили об авторитете. К Насте все обращаются по поводу занятий, она следит за изменениями в расписании. Конкурсной частью заведует Юля Частова, наша выпускница. Она распространяет информацию о всевозможных конкурсах и является организатором пленэров. Вот, собственно, все, что я могу вам сказать о социальной жизни моей группы.

Понятно, подумала я про себя, от Шаинского по поводу конфликтов в группе я ничего не узнаю. Ладно, попробуем выяснить еще что-нибудь…

– Сергей Николаевич, вы являетесь известным живописцем, – я начала с лести. Понятия не имею, правда ли то, что я говорю, но по опыту знаю, что каждому художнику, даже малоизвестному, будет приятно, если его назовут известным. И потом, Шаинский ведь преподает в училище, следовательно, он является членом Союза художников и наверняка участвовал в выставках. – Как вы думаете, среди ваших студентов есть те, которые подают большие надежды? Быть может, кто-то из учащихся обладает талантом, гениальными способностями? Есть ли по-настоящему одаренные люди?

– Надо же, громкие слова какие! – саркастически усмехнулся Шаинский. – Таланты, гении… Милая моя, гениальность – это очень редкое явление, едва ли на тысячу, а то и десять тысяч людей найдется один гений! Одаренность, способности – все это красивые слова, не более. Что такое художник? Это прежде всего любовь к живописи и, что самое главное – постоянный каждодневный кропотливый труд. Да, мои студенты имеют склонность к рисованию, у кого-то она выражена больше, у кого-то меньше. У кого-то больше практики, у кого-то ее вообще нет. Возьмем девушку с высшим образованием, окончившую какие-нибудь курсы по живописи или посетившую десяток мастер-классов. И представим себе бывшую школьницу или школьника, не важно, окончивших художественную школу, а то и вовсе не ходивших никуда. Как вы думаете, поначалу у кого будут выше оценки?

– Конечно, у той, что имеет высшее образование и курсы, – пожала я плечами.