Спросишь опять - отвечу “да”

“Моя жена беременна” - сказал Стэнхоуп после затянувшегося молчания - “Должна родить примерно ко Дню Благодарения”.

“Ирландочка?” - переспросил Фрэнсис - “Ты всё-таки женился на ней?”

Он пытался вспомнить, были ли они помолвлены, когда Стэнхоуп рассказывал ему о ней. Он посчитал, сколько осталось до ноября - получалось около 4 месяцев.

“Ага” - ответил Стэнхоуп - “Две недели назад. В муниципалитете”.

Они отметили свадьбу обедом во французском ресторане на 12-й Стрит - и Стэнхоупу пришлось тыкать пальцем в меню, потому что он не мог произнести ничего из написанного. Анне пришлось в последний момент менять платье, потому что другое оказалось слишком тесным.

“Когда родится ребёнок, она хочет обвенчаться в церкви. Сейчас мы не могли найти священника, который бы это сделал достаточно быстро. Несмотря на её живот. Анна говорит, что, может найти священника, который благословит их свадьбу и крестит ребёнка в тот же день. Я имею в виду, когда это случится”.

“Женат, так женат” - сказал Фрэнсис и от души поздравил его, надеясь, что Стэнхоуп не заметил, как он высчитывал сроки. Не то, чтобы его это сильно заботило. Просто старая привычка, из дома. Привычка, которую он наверняка забудет в Америке. Потому что здесь могут прийти на воскресную службу в шортах и футболках. Недавно он видел женщину-таксиста. А по Таймс Скверу люди гуляют чуть ли не в подштанниках.

“Хочешь, покажу фотку?” - спросил Стэнхоуп, снимая фуражку. За отворотом оказалась фотография красивой молодой женщины с длинной изящной шеей. Рядом лежала карточка с молитвой Св. Михаилу и ещё одно фото - молодой Брайан с каким-то парнем.

“Кто это?” - спросил Фрэнсис.

“Мой брат Джордж. Тут мы на стадионе”

У Фрэнсиса пока не было фотографий внутри фуражки, хотя в кошельке у него тоже лежала молитва Св. Михаилу.

Фрэнсис попросил Лену Теобальдо выйти за него замуж в день, когда закончил полицейскую академию, и она согласилась. Теперь он представил, как тоже будет рассказывать, что они ждут ребёнка.

Лена была наполовину полька, наполовину итальянка. Иногда Фрэнсис просто смотрел на неё - как она роется в сумочке, или чистит яблоко - и в ужасе думал, что было бы, если бы он не встретил её. Если бы он не приехал в Америку? Если бы её родители не приехали в Америку? Где ещё, кроме Америки, полька и итальянец могли встретиться и родить такую замечательную девушку, как Лена? Что если бы он не работал в баре в тот день, когда Лена туда зашла чтобы зарезервировать зал для семейной вечеринки? Она тогда рассказала, что её сестра поступила в университет. Получила полную стипендию - вот какая умная!

“Может, ты тоже получишь, когда окончишь школу” - сказал ей Фрэнсис.

Она посмеялась и сказала, что окончила школу ещё в прошлом году и институт не в её планах. Она вполне довольна своей работой. Лена работала оператором в ВЦ компании Дженерал Моторс, всего на несколько этажей выше ФАО Шварц. Фрэнсис к тому времени был в Америке всего несколько месяцев и не знал, что такое ФАО Шварц.

“Меня спрашивают, собираемся ли мы остаться в городе” - сказал Стэнхоуп - “Сейчас мы снимаем квартиру в Квинсе, но она крошечная”.

Фрэнсис пожал плечами. Он ничего не знал о том, что было за городом, хотя и не мог представить себя живущим в квартире до конца жизни. Он мечтал о земле, саде, просторе. Фрэнсис только знал, что после свадьбы они с Леной будут жить у её родителей, чтобы сэкономить деньги.

“Ты когда-нибудь слышал о городке под названием Гиллам?” - спросил Стэнхоуп.

“Нет”.

“И я не слышал. Но этот парень, Джаффе, кажется он сержант - сказал, что Гиллам находится всего в двадцати милях к северу отсюда, и там живёт много ребят с нашей работы. Он говорил, что все дома там имеют большие лужайки, а дети доставляют газеты на велосипедах, как в каком-нибудь американском кино.

“Ещё раз, как это место называется?” - переспросил Фрэнсис.

“Гиллам” - сказал Стэнхоуп.

“Гиллам” - повторил Фрэнсис.

Они переместились в другой квартал, и Стэнхоуп сказал, что его мучает жажда, и было бы неплохо пропустить по пивку. Фрэнсис притворился, что не слышал это. Патрульные в Браунсвилле иногда пили на работе, но только если были в машинах, а не на улице. Фрэнсис не был трусом, но они только начали службу - если они попадутся на этом, их никто не поддержит.

“Я не против газировки с мороженым” - сказал он.

Когда они вошли в забегаловку, Фрэнсис почувствовал как там жарко, несмотря на то, что дверь придерживали открытой пара кирпичей. Пожилой мужчина за прилавком был одет в пожелтевшую бумажную шапку и перекошенный галстук-бабочку. Толстая чёрная муха назойливо кружила над его головой, пока он переводил взгляд с одного полицейского на другого.

“Приятель, газировка у тебя холодная? Молоко не прокисло?” - спросил Стэнхоуп. Его голос и ширина плеч заполнили тишину, и Фрэнсис посмотрел вниз на свои туфли, затем на треснутое пластиковое стекло прилавка, скреплённое липкой лентой. Хорошая у нас работа, подумал он. Почётная. Ходили слухи, что с сокращением городского бюджета в 1973-м, в академии не будет выпуска, однако они как-то успели проскочить.