Спросите Сталина. Честный разговор о важном сегодня

«Резолюция тов. Меркулову от Иосифа Сталина: Можете послать ваш источник из штаба германской авиации к еб-ной матери. Это не источник, а дезинформатор».

Дальше случилось то, что случилось. Сегодня мы можем сказать: отреагируй Сталин на это письмо по-другому, отдай приказ о приведении войск в высшую боевую готовность, возможно, начало войны было бы другим.

Почему Сталин не поверил сообщениям разведки о времени нападения фашистской Германии?

Почему в ответе Сталина читается нескрываемое раздражение, трудно объяснимая сегодня ярость? Есть ответ на этот вопрос? Тоже есть. Мы привели только один документ, а рассекреченные архивы хранят десятки донесений зарубежных резидентур по поводу начала войны. И эти донесения – разные. В одних сообщалось, что нападения не будет. В других – что война будет, но даты ее начала назывались самые разные. По одному донесению, война должна была начаться чуть ли не завтра, по другому – через месяц, по третьему – через год. Невозможно было определить, какая дата правильная. Именно этим, как нам кажется, и была продиктована столь эмоциональная реакция Сталина на донесение о начале войны, которое мы привели выше.

Рис. 115.

Агентурное сообщение из Берлина о завершении Германией подготовки к нападению на СССР с сопроводительной запиской наркома госбезопасности В. Н. Меркулова И. В. Сталину. 17 июня 1941 г.

АП РФ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 415. Л. 50–52. Подлинник, машинописный текст. Резолюция – автограф И. В. Сталина, подписи – автографы В. Н. Меркулова и П. М. Фитина.

Была и еще одна причина раздражения Сталина: он очень боялся спровоцировать Гитлера на развязывание войны. Сталин войны не хотел.

Существует Директива № 1 и Приказ Наркомата обороны, подписанный за день до начала войны, 21 июня 1941 года.

Приказ предписывает: «не поддаваться ни на какие провокационные действия».

В этом документе ясно прослеживается желание Сталина избежать любых провокаций, не допустить развертывания полномасштабных боевых действий. Это общий лейтмотив поведения Сталина накануне войны. Даже когда война уже началась, Сталин, не веря очевидным фактам, принимает ошибочные решения: например, на предложение начинать развертывание обороны и эвакуацию населения Сталин продолжает отвечать матом.

Показательна записка, которую направил в адрес Сталина председатель Моссовета Пронин 5 июня 1941 года. Она предусматривала мероприятия по эвакуации Москвы в военное время. На этой записке Сталин оставил матерную резолюцию, приказав буквально следующее: «Тов. Пронину, прошу комиссию по эвакуации распустить, документы представлять тогда, когда о них вас попросят».

Таким образом, вопрос об эвакуации Москвы в военное время в практической плоскости был отодвинут. Во многом именно этим объясняется московская паника 16 октября 1941 года.

Мало кто знает, что в те трагические дни на фоне отступления наших войск были в Москве бунты, беспорядки и, как следствие, подавление этих беспорядков. А враг тем временем стремительно рвался вглубь страны, оставляя за собой пепелища деревень и зарево пожаров в городах. В этот момент стране как никогда нужен был мудрый лидер, который твердой рукой организовал бы отражение агрессии. Был ли таким лидером Сталин?

Рис. 116.

Шифртелеграмма штаба Западного особого военного округа командующим 3-й, 4-й и 10-й армий с приказом наркома обороны СССР о приведении войск в боевую готовность в связи с возможностью внезапного нападения немцев. 21 июня 1941 г.

ЦА МО РФ. Ф. 208. Оп. 2513. Д. 71. Л. 69.

Рис. 117.

Проект постановления СНК СССР «О частичной эвакуации населения г. Москвы в военное время» с докладной запиской председателя Моссовета В. П. Пронина И. В. Сталину.5 июня 1941 г.

РГАНИ. Ф. 3. Оп 50. Д. 424. Л. 1–3.

Подлинник, машинописный текст. Резолюция – автограф И. В. Сталина, подпись – автограф В. П. Пронина.

Как в первые часы и дни войны повел себя Сталин?

Существует расхожее мнение о том, что в первые часы и дни войны Сталин был растерян, деморализован и практически самоустранился от управления страной. Так ли все было на самом деле, и что послужило источником для подобных утверждений? Мы нашли первоисточник данной трактовки поведения Сталина – в воспоминаниях А. Микояна[62]. Он пишет, что ему показалось, будто Сталин был растерян, подавлен и даже ожидает ареста.