Спросите у берез...

Да, они прибыли в тыл врага по заданию Витебского обкома партии. Им доверено возглавить борьбу коммунистов, комсомольцев и всех патриотов, создать партизанский отряд. Они же, в свою очередь, хотят узнать, что уже сделали прошковские подпольщики, как подготовились к борьбе.

Внимательно слушая Захарова, Григорий наблюдает за раскрасневшимися лицами Василия и Владимира. И удовлетворенно улыбается. Во-первых, он очень рад этой встрече. А во-вторых, почти все, о чем говорит Иван Кузьмич, он знает. С этим человеком, который живет в районе уже много месяцев, у него не первая встреча. Ему известно, что и ту газету — со снимком парада на Красной площади — передал он, Захаров.

А Василий и Владимир, уточняя и дополняя друг друга в деталях, подробно рассказывают о себе и товарищах, о своих делах и первых маленьких победах. Рассказывают о складе оружия и о лесном лагере, об окруженцах, с которыми держат постоянную связь. Говорят также о дружбе и взаимодействии с русскими и латышскими комсомольцами-подпольщиками.

— Был бы я вашим учителем, а вы моими учениками, — говорит Захаров, — всем бы поставил по пятерке. Ваша работа очень нужна Родине.

— Значит, выступаем! — не выдерживает Василий.

— Нет, пока еще придется повременить, — разочаровывает его Иван Кузьмич. — Во-первых, нам надо выбрать базу для отряда, хорошенько подготовить ее. Потом переправить туда ваших лесных жителей и окруженцев. Всех, кто не связан с семьями. Вы, местные подпольщики, пойдете в последнюю очередь, когда сделаете все, что потребуется.

Прошло несколько дней, и в Прошках появился еще один «сват». Аниська слышала разговор Григория и Мишки. Братья об этом говорили, ни от кого не таясь.

— Опоздал немного этот товарищ. Невеста уже просватана, — шутил Григорий. — И сказать по правде, уже давно.

Теперь он не скрывал от Мишки свою давнюю договоренность с Захаровым.

— А к нам он зайдет? — спросил Мишка.

— Обязательно. К обеду должен прийти вместе с Васей и Володей.

Аниська с нетерпением ждет обеда. Она понимает, что сват — это только для маскировки. И все-таки хочется увидеть этого человека.

Он пришел, как и ожидали, в обед, вместе с Василием и Владимиром Иосифовичем. Невысокий, худощавый… Да это же учитель Виктор Савельевич Езутов! Ее учитель, который уезжал на летние каникулы к родителям в Россонский район. Когда началась война, он не раз приходил в Прошки. Появится на день-другой и снова исчезнет. Теперь вот опять… Что ему здесь надо? С Вестенбергом, с которым вместе работал в школе, у него, конечно, старая дружба. А какие у него дела с Гришей, Васей и Мишкой?

Откуда ей, не посвященной в дела подполья девочке, было знать, что Виктор Езутов приходит в Прошки совсем не в гости. Его, бывшего прошковского комсомольца, посылали сюда руководители россонского подполья для связи с местными комсомольцами.

А теперь он пришел уже как представитель отряда Дубняка. Дубняк — учитель из Россон Петр Миронович Машеров — послал Езутова с новым поручением: подобрать в Прошках надежных ребят, тех, кого он знает, в свой отряд.

Парни немного растерялись — они ведь уже договорились с Захаровым. Да и в родных прошковских лесах, где им знакома каждая тропинка, будет лучше партизанить.

Россонский представитель не обиделся. Он понял, что ребята поступили правильно. Тем не менее бесцельным свой приход в этот район Виктор Савельевич не считает. Связь с соседями нужно иметь обязательно. Врага ведь им придется бить вместе.

— Это верно, — соглашается Григорий. — И встречаться будем чаще, и дружить крепче.

Прощаясь, гость советует, как лучше организовать уход людей в отряд.

— Отдавать семьи на съедение фашистам нельзя, — говорит он.

Они, россонские подпольщики, сделали так: организовали налет «неизвестных партизан» на группу молодежи во время деревенской гулянки.

— Ловко! — восхищенно сказал Василий. — Надо будет и нам что-нибудь такое придумать.

Езутов с Григорием вышли из дому. Во дворе гость остановился.

— А все-таки я хотел бы встретиться еще и с Захаровым, — сказал он.

— Можно устроить, — согласился Григорий. — Пойдешь в Лисну, на берег озера. По левой стороне крайний дом. Возле него растет высокая ель. Зайдешь к хозяину и скажешь ему: «Бэз»[1] Получишь ответ — «рамонки»[2]…

— Намек на то, что пока цветочки, а ягодки еще будут, — заметил Езутов.

— Думай как хочешь, — улыбнулся Григорий. — Да, так вот тот человек и поможет тебе встретиться с Захаровым.

— Спасибо!

Езутов быстро идет к кладбищу, сворачивает на лесную стежку и вскоре скрывается из виду.

Через неделю в лагерь пришли Василий и Михаил Лукашонки. Подойдя к землянкам на небольшое расстояние, еще издали ощутили запах дыма. Потом увидели огонь. Лесные поселенцы сидели вокруг небольшого костра. От него шел дразнящий запах печеной картошки.

— Милости просим к нашему столу, — предложил Бордович, — на первое — картошка, на второе — картошка и на третье — тоже картошка.

— Выходит, что без Юлии ваши повара слабоваты, — сказал Василий.