Спросите у берез...

Аниська увидела бы один из ноябрьских дней 1943 года, страшный переполох фашистов и их пособников на Домской площади Риги. Здесь, насильно согнав население города, гитлеровцы будут готовить «митинг» протеста против решения правительств Советского Союза, Англии и Соединенных Штатов Америки о послевоенных границах, в котором Латвия была признана неотъемлемой частью Советского Союза. Перед началом этого «митинга» взлетит на воздух трибуна. Разбежится население. В панике будут метаться гитлеровцы и их прихлебатели. Этот взрыв, о котором вынуждена будет сообщить даже фашистская газетенка «Тевия» и о котором вскоре узнает весь мир (потому что уверенные в успешном исходе «митинга» фашисты пригласят на него группу иностранных корреспондентов), осуществят комсомольцы-подпольщики Малде Скрейя и Джем Банкович под руководством Иманта Судмалиса. Какую отвагу, какую преданность своему делу они продемонстрируют!

Было бы у Аниськи волшебное зеркальце, она бы, возможно, предупредила ту беду, которая свалится вскоре на этого необыкновенного человека. Она придет в начале 1944 года, когда комсомольское подполье Риги будет действовать уже как хорошо слаженный механизм.

Мужественный, бесстрашный Имант попадет в руки гестапо. Но и здесь, перед лицом врага, он проявит необыкновенную силу духа.

Отсюда, из тюрьмы, проникнет на волю последнее его предсмертное письмо к жене и детям, которое подтвердит то, что до последнего дыхания он остался верен Родине, партии, комсомолу. Оно звучит сейчас как завещание потомкам:

«Дорогие Марусит, Айюк, Сарминь! Не знаю, прочтете ли вы когда-нибудь эти мои последние слова, но все же напишу. Через несколько минут приведут в исполнение мой смертный приговор. Суд был еще 13 апреля, так что у меня было достаточно времени подумать о своей жизни.

Я оглянулся на прожитое, и не в чем себя упрекнуть, — я был человеком и борцом в эти столь решающие для человечества дни. Хочется, чтобы будущее было лучшим и более счастливым — таким оно должно быть! Столько крови не могло быть пролито даром.

Не горюй, Марусит, никто еще не жил вечно!

Воспитай Айюка и Сарминь так, чтобы они когда-нибудь вспоминали меня, чтобы их жизнь была радостнее, лучше…

Будь здорова, Марусит! Благодарю тебя за все хорошее, что ты мне дала. Приласкай Айюка и Сарминь за меня. Имис. 25 мая 1944 г.».

После войны имя этого человека, ставшее легендарным, будет широко известно. Его подвиг получит самую высокую оценку народа — ему присвоят звание Героя Советского Союза.

Такие люди не умирают.

Маскарад

Все было, как на маскараде. Только все, кто смотрел за нами со стороны, даже не подозревали об игре.

На траве, ка листьях, придорожного кустарника — крупные бусинки росы. Стынут мокрые ноги, но Аниська не переходит на дорогу, а продолжает идти узкой полевой стежкой. Как хорошо здесь! Словно волшебной кистью кто-то разрисовал землю. Рядом с отцветающими лютиками, калужницей, ветреницей зажглись множеством красок другие цветы — первые вестники лета. Здесь и ярко-розовый золототысячник, и бело-войлочный с лимонными корзиночками бессмертник, и желто-белая пахучая ромашка, и множество других цветов, названия которых Аниська не знает. Все они появились в последние несколько дней, когда она сидела дома.

А как расцвела по краям огородов сирень! Как наполнила она своим ароматом воздух! Сирень расцвела — значит хорошо прогрелась земля и пора отсеиваться. Так считают крестьяне. А сегодня, куда ни глянешь, люди еще копаются в своих огородах, пашут, удобряют землю навозом, обкапывают грядки.

В колхозе народ привык к технике. А теперь единственная опора — выбракованные кони. Да и какие теперь работники. Одни женщины да старики.

Аниська тоже спешит в поле: с самого рассвета там пашет Василий. Девочка с радостью согласилась отнести ему завтрак — ей в последнее время так редко приходится его видеть. Василий постоянно куда-то исчезает. А теперь у него появились еще эти заботы по организации общины.

Напрасные старания! Каждому ясно, что из этой затеи ничего не выйдет. Как в свое время ничего не получилось с заготовкой леса. Вырубили одну делянку и прекратили работы. Вначале не хватало людей. Потом лесник указал не то место — древесина оказалась непригодной. А после кто-то испортил пилы.

Так и теперь. Народ саботирует, ссылается на отсутствие техники, нехватку семян и другие причины.

А Василий проявляет заметное старание. Вот и сегодня не огород пахать пошел, а обрабатывать общественное поле. Чтобы все видели его отношение к этому делу.

Зачем ему это нужно? Неужели так уж важно выставляться перед управой и комендатурой? А может и в самом деле нужно. Для отвода глаз, для маскировки…

Рассуждая так, Аниська не заметила, как подошла к пахоте. В другом ее конце, удерживая плуг, погоняет старого коня Василий. Заметив ее, машет рукой и, прекратив работу, выводит лошадь на зеленую лужайку. Девочка спешит туда.