Спрут

— Правильно, правильно! — подхватили остальные. — Не надо открывать окон, не надо высовываться. Нас всех перестреляют из-за вашей неосторожности.

Однако оттащить его не успели, коммивояжер поднял окно и высунулся.

— Это ж надо! — воскликнул он, оборачиваясь, — наш паровоз ушел. Стоим мы на повороте дороги, и отсюда видна голова поезда. Только без паровоза, вот оно как. Не верите, посмотрите сами.

Пассажиры, забыв об осторожности, стали один за другим высовываться из окна. Поезд и правда стоял без паровоза.

— Это они нам путь к бегству отрезали, — сказал коммивояжер с револьвером. — Теперь они пойдут по вагонам и начнут грабить, помяните мое слово. Скоро к нам пожалуют. Боже милостивый! А это еще что?

Вдалеке, где-то в полумиле от поезда, раздался грохот сильного взрыва. Окна в вагоне задребезжали.

— Опять стрельба!

— Никакая это не стрельба! — воскликнул Энникстер. — Просто они отцепили и угнали почтовый и багажный вагоны и теперь динамитом вскрывают двери.

— Скорей всего, именно так!

Передняя дверь вагона открылась и тут же захлопнулась; учительницы завизжали и совсем съежились. Коммивояжер с револьвером быстро повернулся в ту сторону и замер, вытаращив глаза. Однако это оказался всего лишь главный кондуктор, без фуражки, с фонарем в руке, насквозь мокрый.

— Нет ли среди вас доктора? — спросил он, входя в вагон.

Пассажиры тотчас окружили его и стали засыпать вопросами. Но кондуктор не был настроен на разговоры.

— Я знаю не больше вашего, — сердито огрызнулся он. — На поезд напали грабители. Как вы, наверное, догадались. Что вы еще хотите узнать? Некогда мне с вами разговоры разговаривать. Они отцепили почтовый вагон, динамитом взорвали дверь, стреляли в одного человека из поездной бригады — вот и все. Нужен доктор.

— Стреляли? Вы хотите сказать, они его убили?

— Тяжело ранили?

— А сами скрылись?

— Хватит! — крикнул кондуктор. — Откуда мне знать. Есть тут доктор в конце концов или нет?

Щеголеватый молодой человек выступил вперед.

— Я доктор, — сказал он.

— Ну, так пошли со мной, — грубо сказал кондуктор, — а все остальные, — прибавил он, оборачиваясь от двери и зловеще покачивая головой, — пускай ложатся спать. И чтоб носа никуда не казали! Все кончилось и смотреть больше не на что.

Он ушел вместе с молодым доктором.

Воцарилась томительная тишина. Казалось, во всем поезде нет ни души. Огромное, обезглавленное, парализованное чудовище мокло, всеми брошенное на повороте дороги.

Такое положение вещей пугало и того больше. Мысль о том, что эта длинная вереница сверкающих никелем спальных вагонов с зеркальными окнами, мягкими диванами, просторными тамбурами и всеми мыслимыми удобствами — вагонов, переполненных людьми, стоит брошенная, затерянная где-то в ночи, под дождем, вселяла больший страх, чем тот, что испытали пассажиры в минуты действительной опасности.

Что теперь будет с ними? Откуда ждать помощи? Паровоз угнали, они беззащитны. Что ждет их впереди?

К вагону никто не подходил. Даже проводник куда-то исчез. Ожиданию, казалось, не будет конца, и докучный храп спящего пассажира воспринимался натянутыми нервами как визг ржавой пилы.

— Хотелось бы знать, сколько времени мы еще проторчим здесь? — начал один из коммивояжеров. — Интересно, большой ущерб они причинили паровозу своим динамитом?

— Они непременно придут нас грабить, — причитали учительницы.

Дама с детьми улеглась, и Энникстер, уверенный, что опасность миновала, последовал ее примеру. Но заснуть никто не мог. Повсюду слышались пониженные голоса — пассажиры обсуждали событие, строили всевозможные предположения. Появились разные версии, почему-то по некоторым пунктам все соглашались безоговорочно, как-то: грабителей было четверо; поезд они остановили, дернув веревку сигнального колокола; один из тормозных кондукторов попытался им помешать, и его застрелили. Бандиты находились в поезде от самого Сан-Франциско. Коммивояжер по имени Макс припомнил, что видел четырех «подозрительных типов» в вагоне для курящих в Литропе, он еще хотел сказать об этом кондуктору. Этот коммивояжер уже побывал раз в подобной переделке и теперь охотно рассказывал свою историю всем и каждому.

Час спустя, когда уже забрезжил рассвет, к поезду приблизился наконец задним ходом паровоз, толкнул его буферами, и этот толчок, сопровождаемый неприятным скрежещущим звуком, отдался во всех вагонах. Учительницы хором заголосили, а тучный господин перестал храпеть, раздвинул занавески и высунул голову, щурясь от света потолочных фонарей. С виду это был англичанин.

— Послушайте, любезный, — сказал он, обращаясь к коммивояжеру по имени Макс. — Не можете ли вы сказать мне, какая это остановка?

Все громко расхохотались.

— На нас было совершено нападение, сэр, — вот какая это остановка! Поезд остановили грабители, а вы проспали. Упустить такое! Ведь ничего подобного вы больше никогда в жизни не увидите.