Спуститься на землю (Колонизация — 2)

“Парфюм”. Термин предложил Томалсс. Затем он сказал: “Нет”, - и выразительно кашлянул. “Мы более чувствительны к запахам, чем вы, Большие Уроды, и то, что вы находите приятным, часто неприятно нам. Духи были бы слишком публичным подарком. Попробуйте еще раз, иначе откажитесь от этой идеи ”.

Он надеялся, что Джонатан Йигер откажется от этого, но дикий тосевит сказал: “Я мог бы также угостить ее сладостями. Это обычный подарок между мужчинами и женщинами в моей не-империи”.

“Тебе следовало упомянуть об этом раньше”, - сказал ему Томалсс. “Это то, что мы, возможно, сможем предоставить. Возвращайся в каюту, которую ты делишь с Кассквитом. Когда у меня будут сладкие блюда, я позову тебя ”.

“Я благодарю вас, превосходящий сэр”, - сказал Джонатан Йигер. “Насколько я понимаю, у вас нет обычая дарить подарки?”

“Конечно, в гораздо меньшей степени, чем вы, Большие Уроды”, - ответил Томалсс. “Среди нас к дарам часто относятся с некоторым подозрением. Если кто-то дает мне что-то, первое, что я задаюсь вопросом, это чего он хочет взамен ”.

“Они тоже могут быть среди нас”, - сказал Большой Уродец. “Но они также могут просто проявлять привязанность, как я хочу сделать здесь”.

“Привязанность”. Томалсс произнес это слово с насмешливым презрением - Слишком часто тосевиты использовали его, когда не имели в виду ничего, кроме сексуального влечения. “Ты свободен, Джонатан Йигер. Я постараюсь раздобыть эти сладости для тебя - и для Кассквит ”. У него была искренняя бескорыстная привязанность к детенышу, которого он вырастил, поскольку он никак не мог захотеть спариваться с ней. Как и любой представитель мужской расы, он относился к решениям, принимаемым под влиянием сексуальности, с величайшим подозрением.

Иногда он задавался вопросом, не он ли или Веффани стали отцами первой пары детенышей Феллесс, когда она пришла к ним, пахнущая феромонами, которые джинджер заставляла вырабатывать самок. Он пожал плечами. Если бы он это сделал, то сделал. Если нет, то нет. Совокупление с Феллесс определенно не заставило его испытывать больше привязанности к трудной и разношерстной самке.

Но Большие Уроды работали по-другому. Он видел это раньше, и увидел это снова с Кассквитом и Джонатаном Йигером. Их спаривание заставило их почувствовать повышенную симпатию друг к другу; видеозаписи показали это совершенно ясно. С диким Большим Уродом такое поведение могло быть культурным артефактом. С Кассквитом этого, конечно, не было. Но, тем не менее, это было там. Томалсс вздохнул. Он хотел бы, чтобы поведение его подопечного в этом вопросе было менее похоже на поведение тосевитов, выросших в независимой нищете.

Снова вздохнув, он сделал несколько звонков, чтобы узнать, когда и откуда шаттлы с поверхности Тосев-3 должны были прибыть к звездолету - при условии, что они пережили атаку немцев по пути наверх. Но у дойче в эти дни на орбите вокруг Tosev 3 осталось мало космических кораблей; Раса проделала хорошую работу, избавившись от них. Миссии по снабжению снова стали почти рутинными.

И действительно, шаттл доставил то, что он просил. Он вызвал Джонатана Йигера и сказал: “Вот конфеты, которые вы просили”.

Вместо восторга дикий Большой Уродец изобразил замешательство. “Я ожидал того, что мы называем чоклит”, - медленно произнес он. “Это похоже на шарики из риса”. Пара слов была на его родном языке. Томалсс понял, что они, вероятно, означают.

Он выдохнул с некоторым раздражением. “Вы просили сладости. Это сладости. Более того, это сладости из субрегиона главной континентальной массы, называемой Китаем. Это субрегион, из которого пришел Касквит ”.

“Могу я сначала попробовать?” В голосе Джонатана Йигера все еще звучало сомнение. Томалсс сделал утвердительный жест. Тосевит вытащил один из шариков из сиропа, в котором он был приготовлен, положил в рот и задумчиво прожевал. “В нем есть сезамисидз внутри”, - сказал он.

“Это хорошо или плохо?” Спросил Томалсс.

Джонатан Йигер пожал плечами. “Я не думаю, что это так же вкусно, как чоклит. Но это сладость, и я благодарю вас за нее. Я надеюсь, что это понравится Кассквит. Я думаю, что ей понравится ”. Он склонился в позе уважения - у него действительно были манеры для дикого тосевита - и отнес контейнер с оставшимися сладостями обратно в комнату Кассквита.

Томалсс просмотрел видео, поступившее из камеры. Он услышал, как Кассквит воскликнула от удивления и удовольствия, и наблюдал, как она пробует сладости. Должно быть, они ей понравились; она съела несколько штук, одну за другой.

“Никто никогда не заботился обо мне так, как ты заботишься обо мне”, - сказала она Джонатану Йигеру. Вскоре они снова спаривались, хотя и были защищены от возможности размножения.

Увидев это действие раньше, Томалсс перестал смотреть видеопоток. Он и представить себе не мог, что слова Кассквита могут причинить такую боль. Кто кормил ее, когда она была беспомощна? Кто счищал экскременты с ее кожи? Кто научил ее языку и обычаям Расы? Значили ли несколько сладостей и приятное совокупление больше, чем все это?