Спутник христианина

Он купил волов, ослов, нанял слуг. И теперь по обыкновению был приведен к нему бесноватый. Когда старец сказал бесу:

— Выйди из создания Божия.

— Нет, — отвечал ему бес с насмешкой, — я не слушаю тебя больше.

— Отчего же? — спросил игумен.

— Оттого, — отвечал бес, — что ты теперь уже и сам один из близких к нам. Ты и сам ведь, вдавшись в житейскую печаль, забыл Бога и теперь уже не имеешь надо мной никакой власти.

Так опасно и гибельно сребролюбие! (Пролог, 20 октября.)

Господь наказывает жестоких сребролюбцев

Сребролюбие, скупость чрезмерная доводят человека до погибели и временной, и вечной. Вспомните об Иуде-предателе, как он за 30 сребреников продал врагам Спасителя, а душу свою продал дьяволу!

Да и в наше время бывает, что Господь видимо наказывает жестокосердных сребролюбцев.

В 1834 году в Вятской губернии был неурожай хлеба, отчего многие продавцы хлеба обогащались. И вот один крестьянин, живший неподалеку от Вятки, накопил множество хлеба и не вывозил до тех пор на продажу, пока цена не возвысилась до одного рубля за пуд, что там считается большой редкостью. Большая выручка обрадовала крестьянина.

Он приходит в городской собор и служит благодарственный молебен святому Николаю чудотворцу за то, что так подорожал хлеб, и между тем молится, чтобы цены на хлеб еще повысились. Что же?

Впоследствии стало известно, что в то самое время, когда безумный скупец безумно молился о несчастье бедного народа, дом его загорелся по неизвестной причине, и все его амбары с хлебом сгорели.

Возвращаясь из Вятки домой, несчастный скупец получил известие о постигшей его беде, и вместо того чтобы признать в этом действие гнева и правды Божией и исправиться, он в отчаянии, как Иуда-предатель, удавился! (Письма Святогор., стр. 207.)

Вот, братия, как пагубно сребролюбие!

О зависти

Зависть — злое чувство: надобно ее остерегаться — нужно беречь сердце, чтобы оно ей не заразилось, надобно ее стыдиться и избегать. Откуда же зависть, и кто завидует? Она зарождается в сердце или от корыстолюбия, или от гордости. И тот, и другой источник зависти грязный, недостойный благородного и честного человека. Ищешь обеспеченной жизни — работай, трудись, приобретай: вот что внушает нам совесть и здравый рассудок. А досадовать, сердиться на то, почему у других достояния больше, чем у меня, — и мелочно, и безумно. Желаешь уважения, почета (тут дурного еще ничего нет) — заслужи своими поступками и делами, расположи к себе людей. Верьте, в каком бы обществе ни жил человек, большинство всегда поймет и оценит его верно.

Можно ли оскорбляться на то, что других любят и отличают больше, чем нас? Заставить, приказать любить и уважать себя нельзя.

Только пустые и жалкие люди с досадой смотрят на богатство и славу других.

Говорят: «Недостойные люди нередко владеют богатством и почетным званием и употребляют их без пользы, на вред себе и другим: досадно это». А кто поручится, что сами досадующие лучше бы распорядились этими благами? Подумали ли об этом завистники?

Не потому ли им и кажется, что другие неправильно пользуются имуществом и высоким положением, что пользуются этим другие, а не они! Быть может, блага мирские, которые так пленяют и занимают нас в других, в наших руках получили бы гораздо худшее употребление. Тяжела и небезопасна для нравственности бедность и горькая нужда; но чтобы не злоупотребить богатством и почестями, надобно также иметь много характера и твердости. Завистники чужому добру пусть крепко помнят это — помнят и не забывают.

Зависть, обнаруживая в человеке мелкую пустую душу, самому завистнику причиняет великий вред, приносит ему множество неприятностей и делает из него мученика, только мученика жалкого и смешного. Недовольство и досада, которые испытывает завистник, смотря на чужое благосостояние, тревожат его сердце, не дают ему спокойно спать, лишают его мира душевного. Человек завистливый делается раздражительным, обидчивым, не в меру взыскательным; все для него неладно, все нехорошо. Лишив себя покоя душевного, завистник бывает тяжел и несносен и для других: и семья, и общество, где он живет и действует, натерпятся от него вдоволь — и натерпятся совершенно невинно только потому, что он мучится завистью. Везде: и у очага родного, и у дела служебного, и в кружке товарищеском — везде человек завистливый будет одинок: всякое сердце любящее, чувствительное, доброе от него отшатнется и оттолкнется. Тяжелое, мучительное положение: кто хочет избежать его, тот берегись зависти.