Читаем Сравнительное богословие. Книга 2 полностью

Эта особенность построения рабочей жреческой структуры «2 ґ (1 + 10)» подразумевает, что при несовпадении мнений двух равноправных первоиерархов по одному и тому же вопросу, они оба должны были стать участниками какого-то иного процесса выработки и принятия решения, исключающего осознанно непостижимую случайность выпадения жребия а равно единственного решающего голоса. Это — единственное разумное объяснение такому системно выраженному отвращению высшего жречества Египта к принятию решения на основе непостижимости случайного выпадения жребия, а равно и в результате непостижимости случайного перевеса в один голос.

И если рабочая структура «2 ґ (1 + 10)»[80] существовала в течение веков без склок между первоиерархами её ветвей и не была заменена структурой выражающей принцип нечётности, то это означает, что первоиерархи действительно умели обеспечить работоспособность системы на основе принципа «ум — хорошо, а два — лучше» и обосновано целесообразно выбрать из двух взаимно исключающих мнений наилучшее, либо выработать третье мнение, превосходящее два прежних несовместных. Иными словами, они умело осуществляли тандемный принцип в своей интеллектуальной и в психической в целом деятельности.

Жречество Древнего Египта опиралось в своей деятельности на тандемный принцип, но методы обучения интеллектуальной деятельности на его основе в системе посвящений Древнего Египта были:

· либо неявными (это более вероятно по нашему пониманию законов сохранения и распространения информации в обществе: этому способствует многоуровневая иероглифика и фонетика языка);

· либо явные методы были достоянием исключительно наивысших посвященных (это, на наш взгляд менее вероятно, поскольку кто-нибудь оставил бы, если не прямые указания на него, то иносказательные, а таковые неизвестны).

* * *

В Египте не было традиции автономного существования городов-государств (традиции, которая позже сыграла большую роль в становлении “демократических” идей и институтов в античной Греции), столь заметной в Месопотамии. Зато обожествление правителя достигло здесь небывалых размеров. Фараон был обоготворен, считался сыном бога солнца и почитался как символ благосостояния и процветания страны, носитель высшей божественной силы. В качестве такового он совершал наиболее важные ритуалы, включая торжественный обряд первовспашки: проводя первую борозду, он как бы оплодотворял нильскую долину от имени стоявших за ним богов.

Столь высокая степень централизации древнеегипетского государства способствовала усилению власти “жрецов”, выполнявших функции чиновников центра, но обычно служивших при этом какому-либо из могущественных местных богов. Богам этим, наследникам древних номовых божеств, приносились обильные жертвы. В их честь строили пышные храмы, а наиболее известные из них, как бог солнца Ра (Амон-Ра), провозглашались отцами правителя. Совмещая функции администраторов и служителей храмов, древнеегипетские “жрецы” сосредоточили в своих руках практически всё руководство страной как в сфере экономики и политики, так и в области духовной культуры, будь то грамотность, знание, образование или иные отрасли культурной традиции.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Путин навсегда. Кому это надо и к чему приведет?
Путин навсегда. Кому это надо и к чему приведет?

Журналист-международник Владимир Большаков хорошо известен ставшими популярными в широкой читательской среде книгами "Бунт в тупике", "Бизнес на правах человека", "Над пропастью во лжи", "Анти-выборы-2012", "Зачем России Марин Лe Пен" и др.В своей новой книге он рассматривает едва ли не самую актуальную для сегодняшней России тему: кому выгодно, чтобы В. В. Путин стал пожизненным президентом. Сегодняшняя "безальтернативность Путина" — результат тщательных и последовательных российских и зарубежных политтехнологий. Автор анализирует, какие политические и экономические силы стоят за этим, приводит цифры и факты, позволяющие дать четкий ответ на вопрос: что будет с Россией, если требование "Путин навсегда" воплотится в жизнь. Русский народ, утверждает он, готов признать легитимным только то государство, которое на первое место ставит интересы граждан России, а не обогащение высшей бюрократии и кучки олигархов и нуворишей.

Владимир Викторович Большаков

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука
Былое и думы
Былое и думы

Писатель, мыслитель, революционер, ученый, публицист, основатель русского бесцензурного книгопечатания, родоначальник политической эмиграции в России Александр Иванович Герцен (Искандер) почти шестнадцать лет работал над своим главным произведением – автобиографическим романом «Былое и думы». Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались… там-сям остановленные мысли из дум». Но в действительности, Герцен, проявив художественное дарование, глубину мысли, тонкий психологический анализ, создал настоящую энциклопедию, отражающую быт, нравы, общественную, литературную и политическую жизнь России середины ХIХ века.Роман «Былое и думы» – зеркало жизни человека и общества, – признан шедевром мировой мемуарной литературы.В книгу вошли избранные главы из романа.

Александр Иванович Герцен , Владимир Львович Гопман

Биографии и Мемуары / Публицистика / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза