Сразу и навсегда! Уйти по-английски

И весь мир стёрся в глазах Андреа. Нил так уверенно вёл её в танце, что она перестала ощущать свои ноги на полу, ей казалось, что она летит, лёгкая, как пёрышко, которое кружит и кружит ласковый ветерок. И только голубые глаза Нила, полные любви, были чёткими в этом вращении. Казалось, они единственные удерживали её в этом мире, не давали сорваться в пике и грохнуться на землю или… или улететь вверх, вслед за зовущим ветерком, чтобы бесследно растаять в поднебесной выси.

А когда растаяла последняя нота вальса и они вернулись на своё место за столиком, Андреа, не в силах выразить словами переполнявшую её любовь и благодарность, взяла руки Нила в свои и перецеловала костяшки его пальцев.

Нила же в это время захлестнул гнев. Гнев на жуткую несправедливость этого мира, который в который раз отбирает у него любимую. Гнев на всех этих людей, сидящих вокруг, которые бессмысленно тратят своё счастье жить на ссоры, обиды, тщеславные планы, обман, предательство, мелкие заботы, пустословие, зависть… Гнев на своё бессилие – бессилие помочь, бессилие поменяться с любимой местами… Гнев на себя – ведь Андреа в тысячу, в миллион раз хуже, чем ему, но она держится, а он… Ему хотелось стучать кулаками по столу, перевернуть его, разгромить всё вокруг и кричать… Орать что есть сил, разодрать свою грудь и выпустить наружу всю свою боль, черной тучей сгустившуюся в его душе…

Нила трясло. Чтобы Андреа не заметила его состояния, он закрыл своё лицо её ладошками и сидел так, пытаясь справиться с собой, выровнять дыхание, пока Андреа не произнесла срывающимся голосом:

– Что-то я устала… Отвези меня, пожалуйста…

Она не сказала «домой», домом Андреа называла отель, в котором они были вместе. А, значит, надо было возвращаться в хоспис. Приближался очередной приступ.

³⁴ – вареные яйца, покрытые фаршем и обжаренные в панировочных сухарях, подаются с беконом

³⁵ – суп из копченой или сырой пикши с добавлением сливок или молока вместо воды

³⁶ – готовится хаггис из бараньих потрохов (сердца, печени и легких), порубленных с луком, приправами и солью и сваренных в бараньем желудке,  подаётся с нипсом и таттисом – гарниром из картофеля и брюквы

³⁷ – шотландские пироги круглой формы из слоеного или несладкого песочного теста, которое пропитывается мясными соками, с большим количеством начинки – нарезанного кубиками мяса, щедро сдобренного соусом с добавлением эля или лёгкого пива.

³⁸ – десерт на основе взбитых сливок или козьего сыра и обжаренных овсяных хлопьев с добавлением виски, меда и лесных ягод.

³⁹ – сладкая оранжевая газировка. Отношение у шотландцев к их традиционному напитку только два – невозможная и безусловная любовь или ненависть, возникшая от того, что этот самый шотландец в детстве пил её очень много и больше уже не может.

⁴⁰ – чирлидинг – вид спорта, сочетающий элементы шоу и зрелищных видов спорта (танцы, гимнастика, акробатика). Зародился в США в 1870-е годы для привлечения зрителей на стадионы, поддержку спортивных команд, уменьшения агрессивного настроения болельщиков-фанатов, создание обстановки «позитивного фанатизма» (из Википедии)

14

И для Нила опять потянулись дни, в которые вместо Андреа на порог её домика на его стук выходила крепкая медсестра…

В эти дни он включал свой телефон в отеле, и тот тут же начинал трезвонить. Звонил Питер, за сочувственными расспросами которого о здоровье Андреа, Нилу слышались нотки нетерпения – когда же Нил, наконец, вернётся в Нью-Йорк и приступит к своим обязанностям внештатного агента? Звонил Моззи, который искренне скучал по нему, но от этого Нилу не становилось теплей на душе. Потому что встреча с Моззи означала, что Андреа он уже больше никогда не увидит… Звонили ещё какие-то люди, которым что-то было нужно от него…

Сам же Нил звонил только Дине в Лондон и Бине в Нью-Йорк. Сёстрам-близняшкам, двум старым еврейским женщинам, единственным, которые чувствовали всю его боль и весь его ужас перед неизбежной потерей, как свою боль и свой ужас…

… На очередной стук Нила дверь опять открыла медсестра и молча протянула ему альбом с рисунками. И Нил понял, что это всё, конец. Оставшиеся от пациентов имущество и деньги отходили в пользу хосписа. Альбом с рисунками, видимо, не представлял для его руководства никакой ценности.

Андреа осталась верна себе – ушла тихо, по-английски, не попрощавшись…

Февраль 2018

И этим всё сказано

1