Среди огнистых камней

Рауль навестил меня даже в поезде, когда я осталась одна в купе на несколько минут. Он неожиданно присел рядом, улыбнулся быстрой улыбкой в ответ на мой испуг от его внезапного вторжения, и успокаивающе притронулся к моей щеке.

– Увидимся на пляже,– шепнул он, и исчез в мерцании света.

В Севастополе мы всегда останавливались у папиного брата, моего дяди Славы. Он работал электриком на рыболовецком судне, и его квартира частенько пустовала. Семейная жизнь дядюшки не сложилась, он жил один, и его жилье зачастую было в нашем распоряжении. В этот раз он пробыл с нами два дня и снова ушел в плавание. Хотя мы не виделись с дядей целый год, он тоже отметил, что я изменилась и похорошела.

Мне приятно было это слышать; рядом с Раулем мне хотелось выглядеть красивой хоть немного. Рауль же не считал меня обыкновенной. В его представлениях обо мне сформировался образ отличный от того, что отражался в зеркале. Я списывала видение им меня на счет его восприятия нечеловеческой сущности, и верила, что если б он был обычным человеком, он бы и не заметил меня. Но как замечательно, что он видит во мне нечто другое, что дает ему возможность любить меня, и что он хочет быть рядом со мной, что совпадает с моими желаниями.

Мы встречались с ним каждый день: плавали рядом в море, вместе загорали на песке (пока мои родители купались), гуляли по городу вечером. Его глаза светились каждый раз, когда он снова видел меня, а мое сердце радостно подпрыгивало и звонко стучало, согреваясь в тепле его бархатного взгляда. Я впитывала каждой своей клеточкой ту любовь, радость и заботу, которую он излучал постоянно. И, естественно, мой неизменно счастливый вид, не могли не заметить родители. Первым спросил папа:

– Что это за парень вчера провожал тебя домой? Я видел его из окна.

А мама добавила:

– Я тоже видела, как ты плавала с каким-то мальчиком. Кто это?

Эти вопросы застали меня врасплох, я не готова была давать какие-либо объяснения, и не знала, что сказать. Врать тоже не хотелось. Я уклончиво промямлила, что это просто случайное знакомство, но по папиным глазам поняла, что он не поверил мне. Благодаря своей проницательности папа, вероятно, суммировал накопленные им факты, разложил все по полочкам в своей голове и оформил в некую историю. Но он мудро промолчал, давая мне возможность строить самостоятельно свою жизнь.

Я поделилась с Раулем своей тревогой, что его заметили, и он предложил мне два варианта действий:

– Познакомь меня с ними, и я найду, что сказать. Или, если ты хочешь, чтоб они не знали о нас, я могу лишить их памяти обо мне.

– Как?

– Стакан воды,– улыбнулся он,– им не повредит, и не лишит их радостного отпуска.

Мне не понравился ни один из предложенных вариантов, и я решила оставить все как есть, рассудив, что пока нет никакой угрозы нашим отношениям.

Это случилось в последний день наших каникул, две недели пролетели быстро. Родители решили сменить место нашего обычного отдыха на другой пляж, недалеко от порта. Сегодня вернется дядя Слава из рейса, и папа хотел встретить его. Как место отдыха этот пляж не пользовался особой популярностью из-за каменистого дна. Здесь было немноголюдно, в основном купались рабочие самого порта. Рауль не появлялся, я в ожидании встречи с ним заплывала подальше от родителей и отлучалась, бродя в одиночестве по пляжу. Вернувшись с очередной прогулки, папа сказал мне:

– Машка, ну-ка, посмотри, не Егор ли там с какой-то девушкой? И, вроде бы, он нас не замечает или делает вид.

Моя голова резко дернулась в сторону до хруста шейных позвонков, и на ослабевших ногах я опустилась на песок. Там действительно был Егор с девушкой, как и сказал папа. Мама увидела, как я побледнела, и объяснила это волнением из-за встречи с Егором, ну, в смысле романтических отношений. Она вознамерилась взять инициативу в свои руки, и крикнула:

– Егор, здравствуй!

– Мама, не надо…– начала я, но мой безжизненный голос пропал вовсе.

Егор обернулся на мамин зов, но его пустой взгляд свидетельствовал о том, что он нас не узнает. Девушка что-то спросила у него, Егор в ответ пожал плечами. Мама не успокоилась на этом, ей захотелось прояснить ситуацию:

– Егор, подойди к нам!

Егор пристально взглянул в нашу сторону, снова пожал плечами и медленно двинулся к нам, оставив свою спутницу в одиночестве. Мое сердце выбивало дробь и лоб, несмотря на жару, покрылся бисеринками холодного пота. Я неотрывно следила за Егором, и у меня закрадывалось сомнение, в том, что это мой преследователь. Телодвижения не были свойственными Горгу, я не заметила той плавности, гибкости, грациозности, которые он демонстрировал. Приближался обычный человек.

– Здравствуйте, вы меня звали? – даже удивление звучало иначе, в нем не слышалось вкрадчивого обаяния и дразнящих интонаций. – Мне кажется, мы не знакомы.

Мама удивилась, но не уловила тех различий, которые заметила я.

– Две недели назад ты вроде бы знал меня и мою семью. Маша, скажи Егору что-нибудь.

– Привет,– сумела выдавить я, всматриваясь в его лицо.