Срочно меняю Нью-Йорк на Москву!

— Точно тюрьма, — подтвердил полусонный Фима, расстроенный больше помятым бампером, чем Димиными проблемами. — Залетел ты, парень! Ох, залетел…

Дмитрия вдруг затрясло, как в лихорадке. Вот не везёт! Надо же было мужику удариться именно виском! Дима взглянул на клиента. Ничего особенного: среднего роста, обычной внешности. Одет так средненько… В карманах нашлось всего две купюры по двадцать долларов. Что же делать с ним? Или податься в полицию, чтобы совесть не мучила и покончить с этим делом..?

— Ты чего, пацан, в своем уме? — Фима разозлился не на шутку.

Он был просто вне себя от гнева.

— Какая полиция?!! Ты меня под петлю подвести захотел? Не выйдет, падло! Ты сначала по-шустри, должок отработай: тачку раскурочил — раз, труп приволок — два… Усекаешь?

Затем Фима ухватил ворот Диминой рубашки и притянул близко-близко к себе. Их лица почти соприкоснулись. Понизив голос, Фима прошипел:

— А не вернёшь — сожру с потрохами, размажу по стенке, ублюдок. Ты чуешь — о чём речь?

И не дожидаясь ответа, Фима размашисто ударил Диму в скулу.

4. "Шестёрка".

Дмитрий весь в ознобе вернулся в гостиницу. Лицо горело, голова ничего не соображала. Он купил у Давида бутылку коньяка и выпил разом — не помогло… Его по-прежнему трясло, как в лихорадке.

Без сна и покоя прошло два дня. Дима не покидал своей коморки, никто к нему не заходил. Казалось, жизнь вымерла вокруг. "Больше так не может продолжаться, — решил Дима. — Будь, что будет!^" Бледный, шатающейся походкой он спустился вниз.

Давид был занят клиентами, Дима сидел покорно и ждал. Наконец, тот, проходя мимо, не глядя на Диму, бросил: "Фима тебя ждёт…"

Ефим встретил его ледяным холодом. Машина стояла у входа отремонтированная, про труп Фима не вспоминал. Что он с ним сделал — неизвестно…

— Теперь ты мой раб, моя "шестёрка"… Будешь делать, что прикажу, усекаешь? А колупнёшься, имей в виду — отправлю вслед за твоим попутчиком.

Фима неприятно усмехнулся.

Дмитрий ничего не соображал, он понял только одно — лучше не перечить. Действительно, виноват во всём лишь он один. Так что ничего не остаётся, как подчиниться…

Юноша переехал в дом к Фиме и жил теперь в комнатушке при гараже. Был одновременно слугой в доме и мальчиком на побегушках.

Там же в подвале рядом с гаражом и его комнатушкой находилась шикарно оборудованная комната для гостей. Здесь по вечерам собирались друзья Фимы: играли в карты, пили, развлекались.

Здесь крутились какие-то размалёванные девицы, вечно пьяные и полураздетые. Они вешались всем подряд на шею и их лапали все, кому не лень. Тут же в углу на диване они отдавались без особых забот или делали минет прямо под карточным столом. Когда девушка становилась слишком навязчива или надоедала, её пинком отшвыривали, как котёнка…

Дмитрий старался не обращать внимания. У него была своя работа — он накрывал на стол, убирал грязную посуду, окурки и пепел. Не желая того, он прислушивался к разговорам. Говорили, в основном, о бизнесе, то в дело прерываясь грязными шутками и анекдотами.

Слушая их, у юноши шёл мороз по коже. К матерно-уголовному жаргону он уже привык, но то, что они обсуждали, как бы между прочим: кого пора "подсидеть", "кокнуть", "пришить" и т. п., приводило Диму в шок. Уж лучше быть глухим… Теперь он знал много, слишком много для того, чтобы надеяться на скорое освобождение…

Собирались, в основном, одни в те же: их было с десяток, не больше. Иногда попойки заканчивались откровенным мордобоем. Тут уж в ход шло всё: пустые бутылки, цепи, железные прутья, оружие… Друзья безжалостно награждали друг друга такими тумаками и ударами, что дело редко обходилось одними синяками…

Поэтому остаток ночи Дима собирал разбитую посуду и отскребал засохшую на мебели кровь…

Время от времени в компании появлялись новые свежие лица — это были свои, из "Союза". Гостей здесь принимали тепло, как родных. Чувствовалось, что связывает их долгая многолетняя дружба. Им полностью доверяли, деньги давали без всяких задержек и сколько нужно.

Как понял Дима, сделки были самые разные: один привозил цветные металлы целыми пароходами, сгружал их на склады и отправлялся по-новой. На этом часть его работы заканчивалась. Сгрузив металл, здесь же у Фимы он получал свои двадцать пять тысяч долларов наличными и исчезал. Появлялся уже месяца через два с новой партией.

Бывали и случайные гости, такие, как профессор. Он привозил, в жизни не догадаетесь… каких-то аквариумных рыбок! Мужик с виду очень интеллигентный, тучный, с сединой, в золотых очках, он действительно напоминал профессора… Но его вечно бегающие маслянистые глазки и всегда потные руки оставляли весьма неприятное впечатление.

По слухам, он преподавал в МГУ… Профессор приезжал раз в полгода со своими рыбками, точнее мальками. "Гунчи", так он их называл, а может, по-другому, неважно… Важно то, что на каждый товар свой покупатель имеется, и он, Профессор, его нашёл. Через Фиму… Как такие разные люди уживались в одной компании — поразительно! И всё же у них было нечто общее: это бизнес…