Срывая покровы с квир политики. Взгляд со стороны лесбийского феминизма

Женщины не упомянуты в материале ГендерПАК. Гендер не означает здесь женщин, а транссексуалов, большинство из которых мужчины, и гомосексуальность. Женщины даже не упомянуты в списке категорий, которые ГендерПАК видит связанными с «гендером». Это раса, класс, этничность и возраст, а не женщины. Женщины, особенно если они стараются разрушить дом гендера, могут стать проблемой для такой политики. Политическая цель ГендерПАКа заключается в закреплении гендера (политически сконструированные поведения доминировании и подчинения, которые результируют из мужского господства) в американском законе, как что-то заслуживающее защиты. Эта цель полностью противоречит целям феминизма. Даже либеральный феминизм, который видит проблему гендера в его жесткости, а не в самом его существовании, может иметь сложности с тем, что защищается тут. Любая критика или противостояние с понятием организации, что составляет гендер, может считаться дискриминационным, если ГендерПАК добьется своей цели. Меня называли трансфобкой и гендерфобкой за то что я указала на конференции, что гендер должен быть отменен, а не изменен. В соответствии с феминистским анализом любого направления феминизма, гендерные различия считаются основанием мужского господства. Разрушение мужского господства может стать гораздо труднее, если проект защиты гендера добьется какого-либо успеха.

Лесбийская критика квир теории

В последние несколько лет, квир теория и ее последствия для политического действия подвергались критике со стороны некоторых геев социологов, которые не готовы были оставить свой материалистический анализ ради радости постструктурализма, также критиковались лесбийскими феминистками. Эти критикессы утверждали, что квир теория это ребенок определенного анти-освободительного исторического момента, и поэтому она индивидуалистическая и против материализма и сексистская. В своей книге «Квир теория и социальное действие», Макс Кирш утверждает, что квир теория делает действия ради социальных перемен невозможными. Квир теория, говорит он, «появилась в институциональном контексте, когда радикальная социальная критика стала старомодной.» (Кирш 2000: 30) Он видит квир теорию, с ее «выставлением на первый план невозможности идентичности и относительности опыта», как поддерживающую определенную стадию капитализма, которая требует создания замкнутых индивидуумов, чтобы достичь экономической цели создания прибыли через производство и его побочный продукт, потребление. (стр. 17) Он говорит, что квир теория «деконструирует коллективное бытие, побуждает к политической апатии, потому что делает относительной всякую сексуальность и гендер». (стр. 8) Квир теория, объясняет он, появилась из консервативного периода в академии. В то время как раса, пол, гендер и класс стали модными словами в университетах, с ними играются в теории, вместо того чтобы «понять их место в большой социально-политической структуре». (стр. 31)

Социолог Стивен О. Мюррай в статье «Пять причин, почему я не воспринимаю квир теорию серьезно» атакует квир теорию за безрезультатную интеллектуальную претензию: «Квир теория романтизирует безрезультатные игры с трансгрессией, как замена тяжелой работе для изменения реального мира». (Мюррай 1997) Он называет “увлечение оригинальным прочтением текстов» формой «подросткового поведения и инфантильного пост левого авантюризма». Он считает возвращение к фрейдизму, в новой форме риторики Лакана, настоящей загадкой, которая требует анализа с точки зрения социологии знания и приходит к выводу: «Когда квир-теоретикессы произведут теорию, которая объясняет или предсказывает что-то другое, чем текстовые репрезентации, я буду прислушиваться. До этого времени, зная о квиетистском анти-эмпиристистическом духе времени, я буду счастлив считаться пре-постмодернистом, скептиком, эмпиристом и компаративным социальным ученым».

Социолог Стивен Эпштейн обвиняет квир теорию в высокомерии, потому что она ошибочно утверждает, что изобрела социальный конструктивизм, и сознательно отрицает его происхождение в социологической теории ранних декад. Некоторые новые студентки сексуальности, работающие вне социологии, объясняет он, предполагают, что концепт социальной конструирования «появился, как Афина, полностью сформированный из головы Мишеля Фуко». (Эпштейн 1996: 146) «Ведя свою генеалогию от Седжвик и Фуко», объясняет он, практикессы квир теории рискуют «изобрести велосипед». (стр. 157) Он также критикует квир-теоретикесс за производство разжиженной, абстрактной теории из своего фокуса на дискурсах и текстах, когда крайне важные вопросы о социальной структуре, политической организации и историческом контексте остаются позади. (стр. 157) Очевидно, некоторые мужчины геи социалисты, которые имеют корни в социализме и серьезно заинтересованы в социальных переменах, были так же непроницаемы к обаянию квир теории, как были радикальные феминистки и лесбийские феминистки.