Срывая покровы с квир политики. Взгляд со стороны лесбийского феминизма

Но лесбийская альтернатива, как способ создать персональное и политическое равенство, не потеряла свою обоснованность. Сейчас, когда значительное число гей теоретиков и активистов критикуют разрушительную природу мейнстримной гей культуры и сексуальной практики, лесбийская альтернатива становится все более и более важной. Исследование динамики гетеро отношений показывает, что женщины все еще переносят потери в отношениях с мужчинами. (Биттман и Пиксли 1997; Покок 2000) Женщины все еще несут ответственность за все формы домашнего труда, включая сексуальный и эмоциональный труд. Мужчины мало изменились в своем поведении. Они эксплуатируют женский труд, и делают только маленький вклад своего труда. Некоторые популярные формы гейской формы интимности, как мы видели в этой книге, страдают от серьезных проблем эротизированного неравенства. Лесбийская альтернатива должна быть в центре сцены, а не быть задвинутой в прошлое.

В этой главе я объясню, почему проект гейского равенства, который стремится защитить «приватную» сферу сексуальной эксплуатации от политического разбора, требующий равного доступа к гетеросексуальным привилегиям, произошедшим из подчинения женщин, не может помочь лесбиянкам или любым другим женщинам. Я предположу, что лесбийский феминизм, который стремится создать равенство в «приватной» сфере сексуальных и интимных отношений, должен считаться авангардом лесбийской и гейской политики и общей социальной трансформации.

Лесбиянки и повестка равенства

Фундаментальным понятием радикальной и лесбийской феминистской политики является «Личное это политическое». Фраза имеет два связанных значения. Это значит, что политические структуры «публичного» мира отражаются в частном мире. Таким образом, для женщин в частности, «частный» мир гетеросексуальности - это не область личной безопасности, убежище от бессердечного мира, но интимная область, в которой их труд извлекается и их тела, сексуальность и эмоции ограничены и эксплуатируются ради выгод отдельных мужчин и политической системы мужского доминирования. Сам концепт «приватности», как убедительно выразилась Катарин МакКиннон, «скрывал место избиений, брачного изнасилования, и женского эксплуатируемого труда». (МакКиннон 1987: 101) Но фраза имеет дополнительное значение, «публичный» мир мужской власти, мир корпораций, армии и парламента основан на этом приватном подчинении. Здание мужских отношений власти, от агрессивных угроз ядерным оружием до предложений о поглощении, построено на фундаменте отличия от «женской» сферы и женщин, которые обслуживают и выращивают мужскую власть. Трансформация публичного мира мужской агрессии, поэтому требует трансформации частных отношений. Публичное равенство не может произойти из частного рабства.

Это понимание различает радикальную феминистскую и радикальную лесбийскую политику от либеральной феминистской политики. В то время как либеральная политика стремится к равенству в публичной области, радикальная феминистская политика указывает, что публичная область, построенная из женского частного подчинения, никогда не сможет предложить женщинам «равенство». Этот радикальный феминистский подход ставит под сомнение лесбийскую и гей политику равенства, в которой лесбиянки хотят быть равными с геями, или приобрести некоторые возможности вместе с геями, с привилегиями, которые гетеро мужчины получают из своего доминирования.

Катарин МакКиннон ясно объясняет, почему политика равных возможностей не поможет женщинам в общем. Одна проблема в том, что созданный мужчинами мир организован вокруг их биологии и их доминирующего классового статуса. Публичный мир организован так, что мужчины всегда имеют преимущество, утверждает она, из-за программы аффирмативного действия.

«Мужская физиология определяет большинство видов спорта, их потребности в лечении влияют на покрытие страховки, их социально спроектированные биографии определяют ожидания на рабочем месте и успешные карьеры, их взгляды и проблемы определяют качество в обучении, их опыты и увлечения определяют добродетель, их служба в армии определяет гражданство, их присутствие определяет семью, их неспособность поладить друг с другом – их войны и владычество – определяет историю, их образ определяет бога, и их гениталии определяют секс. Эти стандарты представлены как гендерно нейтральные. Для каждого отличия мужчин от женщин, действует программа аффирмативного действия, также известная как система мужского доминирования и ценности американского общества.» (МакКиннон 1989: 224)