Сшитое сердце

– А что, сумасшедший каталонец все еще на этом свете? Он так давно баламутит страну, странно, что гражданская гвардия до сих пор с ним не расправилась.

Отряд около часа продирался сквозь заросли и добрался до временного лагеря, где тощие оборванные люди жили в пещерах или под деревьями. Некоторые из них узнали Эухенио.

– Мы здесь недавно. Хорошее убежище. У нас есть несколько раненых, которые рады будут встретиться с тобой и твоими снадобьями, – в конце концов проронил Хуан. – Устраивайся там, рядом с Сальвадором. Он спит в этой пещерке. Насколько я вас знаю, вы снова станете болтать ночи напролет.

Эухенио снял поклажу с осла и расседлал коня. Сводив их на водопой, туда, где мятежники поили своих животных, он предоставил им идти куда заблагорассудится, а сам стал обустраиваться в двух шагах от пещеры Сальвадора: натянул тент между тремя деревьями и соорудил себе постель из седла и одеяла, которое всегда возил скатанным на спине своего коня.

Когда он уже собирался идти к раненым, о которых говорил ему Хуан, адъютант Сальвадора, появилась Бланка в сопровождении двух мужчин.

– Кто эти люди? – спросила Бланка, когда ее охрана удалилась.

– Анархисты, идеалисты несчастные, согласившиеся следовать за Сальвадором, парнем с севера, которого власти сослали в эту дыру. Рассеивая по стране интеллектуалов, они разжигают революцию, вместо того чтобы ее затушить. Вот прекрасный пример лекарства, которое не дает желаемого результата! Гниющую часть тела отрезают и сжигают. Что за глупость – приживлять ее в другом месте! Сальвадор – человек благородный, но этакие благородные люди хуже всего: если они умны и язык у них хорошо подвешен, они запросто подожгут всю страну. Словом, это человек опасный. Вот еда. Бери! Ты едва на ногах держишься из-за того, что ничего не ешь. Глупо отказываться от всего, что исходит от меня. Я уверен, здесь ты ничего не найдешь, кроме того, что предлагаю тебе я. Посмотри на них, они все подыхают с голоду.

Бланка и не подумала взять у него протянутый ей котелок.

– Значит, зажилась на свете! – насмешливо прибавил людоед. – Ты и вправду стара. Так умирай!

Мир

Мир был еще спокойным в тот вечер, когда моя мать в него вошла. Конечно, слова уже были сказаны, и в темноте в горестном молчании точились ножи. Утроба мира гудела от тысяч произнесенных шепотом молитв, толпа отчаявшихся, которую сдерживали страх, традиции и века рабской покорности, уже не могла выплеснуть свое горе. Мир был спокоен, но трех мешков мела хватило, чтобы он вспыхнул. Три мешка задержали Сальвадора и его людей, три мешка стали достаточным балластом, чтобы гражданская гвардия их нагнала, когда они возвращались в лагерь мятежников.

Три мешка – подарок мельника миру, позабывшему его мельницу.

Да, моя мать пришла туда всего за несколько часов до того, как мир вспыхнул.

Молодые парни бегали вокруг нашего странного обоза, женщины выходили из домов, чтобы посмотреть на мою мать и детей. Все тянули руки к длинным красным волосам Педро, все запускали в них пальцы. Buena suerte[9]. Buena suerte. Мимоходом выдергивали пряди. Buena suerte. И уже сочиняли истории. Добрые люди отвели их в амбар, где они смогли укрыться. Фраскита купила на деньги анархистов хлеба, фруктов и миндаля, и дети лакомились, сидя на земле рядом с повозкой и не обращая внимания на тех, кто на них таращился. Мой брат и мои сестры, смеясь, облизывали пальцы, лоснящиеся от жирной чоризо и липкие от сладкого винограда.

Жители деревни разглядывали странную картину, которую мы собой являли, скорее с любопытством, чем враждебно. Женщина в роскошном подвенечном платье, но без мужчины, толкает нагруженную цветами и детьми тележку. Мальчик с огненными кудрями. И маленькая девочка, которая будто светится, да, светится среди цветов!

Чужаки, неизвестно откуда прибывшие, прошли, если им верить, через всю сьерру без осла. А отец? Он умер. Тогда почему вдова в таком наряде? По ту сторону гор тоже Испания, там верили в Бога, как здесь, и носили траур, как здесь, и умирали с голоду, как здесь! Наверное, она помешалась! Несчастная женщина – скитается одна по дорогам!

– А может, она шлюха. Еще одна шлюха, которую выгнали из дома. Она не первая перешла через горы! Помните ту, с аккордеоном?

– Со всеми этими детьми? Где такое видано? Распутные девки делают все, чтобы детей у них не было, ловко от них избавляются или забывают где-нибудь в уголке.

– Все знают, что шлюхи – детоубийцы.

– Тем не менее, когда здесь пропадали дети, в этом была замешана не продажная девка, а ученый, перед которым все лебезили!

– Эухенио – порядочный человек. Никогда не запрашивал больше, чем ему могли дать.

– Чужаки, даже с красными волосами, приносят несчастье! Надо отбить у нее желание здесь задерживаться!