Сшитое сердце

И вот они друг за дружкой заползли в проход. Педро, укравший фонарь, толкал его перед собой. Коридор расширялся, и вскоре они уже смогли встать. Анхела бесстрашно углублялась в извилистый ход, который должен был привести их куда-то, где не будет места никаким напоминаниям.

– А если фонарь погаснет? – спросил Педро.

– Ты боишься?

– Чего?

– Заблудиться, зверей, привидений, умереть.

– Немножко, а ты?

– Я больше ничего не боюсь. – Голос Анхелы словно развеял тьму. – Я бессмертна, меня пули не берут!

– Тогда вперед! – объявил мальчик, которого подстегнула уверенность старшей сестры.

Галерея разветвлялась и вскоре превратилась в лабиринт, соединявший пугающие и одновременно пленительные в свете их фонарика каморки. Не раз им приходилось возвращаться назад, когда проходы становились слишком узкими. Они продвигались осторожно, иногда прижимаясь к известняковым стенам, нащупывая дорогу среди шатких осыпей. На каждом перекрестке Педро вытаскивал большой кусок мела, который после мельницы постоянно носил в кармане, и помечал коридор, в который надо будет свернуть на обратном пути. В конце концов они добрались до гигантской пещеры, где эхо подхватывало их голоса.

– Мы в логове дракона, – дрожа от холода, восхищенно сказала Анхела.

Они орали до тех пор, пока не заставили свою память замолчать, и, избавившись наконец от страха, решили, хоть и замерзли, не возвращаться. Обогнув провал, на дне которого текла подземная речка, они продолжали блуждать в известняковом лабиринте. Иногда ветер стихал, дышать становилось трудно и у детей начинала кружиться голова. Тогда им казалось, будто кто-то бормочет совсем рядом. Они вслушивались в шепот сговаривающихся о чем-то камней.

Они все дальше углублялись в недра земли, поднимаясь и спускаясь по неровным коридорам до тех пор, пока усилившийся сквозняк не указал им на выход.

В глубине колодца, уже совсем близко, пробивался свет.

Педро, упираясь руками и ногами в кишащие насекомыми выемки, спустился против ветра к слепящему дневному свету, затем помог сестре выбраться из каменного мешка.

Они оказались в гроте, расположенном довольно далеко от пещер, облюбованных анархистами, спрятали там украденный фонарь, а когда глаза снова привыкли к свету, сорвали скрывавшую отверстие завесу из иссушенных летним зноем растений и вышли наружу.

Кожи коснулось чудесное тепло. Щурясь, всей грудью вдыхая нагретый и благоухающий лесной воздух, они блаженно подставили лица солнцу. А потом увидели в ярком солнечном свете прямо перед собой три трупа, сложенных в кучу на подстилке из хвороста. У одного голова запрокинулась, он пристально смотрел на детей полными боли глазами, которые атаковали полчища синих мух.

Дети, перепуганные этим зрелищем, кинулись вверх по склону и, на свое счастье, вскоре наткнулись на свой лагерь.

Крики, которые они издавали в глубине лабиринта, были слышны даже в большой пещере. Фраскита и раненые затаили дыхание, чтобы не приманить нечто, пробужденное, должно быть, запахом крови и несмолкающими стонами. Идущий из недр горы оглушительный рык прикончил умирающего. Двоим несчастным, которым ужас придал сил, удалось выбраться наружу, а семеро других раненых, неспособных выползти на солнце, еще долго после того, как рев затих, всматривались в глубину пещеры, где сумрачный хаос рисовал огромных чудовищ, в любой миг готовых поглотить их.

Когда Анхела и Педро, чья одежда была еще грязнее обычного, появились перед испуганной матерью, им влетело. Они соврали, что бегали по лесу. Догадавшись, что это они своими криками привели взрослых в такой ужас, дети ни словом не обмолвились о своих удивительных подземных приключениях и лишь улыбались под сыпавшимися на них шлепками.

После еды проворная и умелая Анита продолжила помогать матери. В череде шумных событий о моей старшей сестре немного подзабыли. В этом огромном мире она не отходила дальше чем на несколько шагов от деревянной шкатулки, в которой созревал ее дар. Она поила и кормила раненых, привязанная к этому ларцу, с которым не расставалась с самого начала путешествия.

Что же касается Мартирио, та замкнулась в себе и неподвижно сидела в каменной нише рядом с большой пещерой.

Педро и Анхела незаметно подкрались к сестре. Она даже не вздрогнула, но они увидели, что она держит в руках: записную книжку, всю изрисованную красными чернилами.

– Что это? – спросил Педро.

– Я ее нашла, она моя! – резко ответила Мартирио и попыталась спрятать книжицу под юбкой.

– Покажи ее нам, а мы отведем тебя в наш лабиринт, – сказала Анхела.

– Внутри горы? Думаете, только вы туда ходили? – И сестра пожала плечами.

– Ты что, одна гуляла в подземелье? – поразился Педро.

– А где, по-твоему, я нашла эту тетрадку? Вам кажется, будто вы одни все знаете. Но вы ничего не знаете! И ничего не видите!

– Вот как? И что же такое ты видишь, чего не видим мы? – обиделась Анхела.

– Смерть. Я вижу смерть.

– Напугать нас хочешь?

– Я скоро умру, – продолжала Мартирио.

– С чего ты взяла? – удивился брат.

– Мельник мне сказал.