СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

Под давлением следствия 20 июня выступил по телевидению с покаянием. Текст его покаянной речи был опубликован в «Известиях» и других газетах. Он заявил, что «арестован не за веру в Бога, а за преступление». Осудил свою прежнюю общественную деятельность. «Я отказываюсь от того, что я делал, расцениваю свою так называемую борьбу с безбожием как борьбу с советской властью» и призвал своих единомышленников к сотрудничеству «со своей властью и своим народом, которая нам дана Богом». В газетах было опубликовано также письмо Дудко к Патриарху, в котором он писал: «Я пытался поучать Вас, что Вы идете не тем путем, каким нужно идти. Но Вы идете тем путем, потому что этим путем прошли и Ваши предшественники»[1321].

Оценивая поступок Д. Дудко, исследовательница религиозного оппозиционного движения Д. Эллис отмечала: «Не слабость и страх были причиной покаяния Дудко, а решение обрести свободу ценой своей личной репутации для того, чтобы служить священником и проповедовать погибающим»[1322]. Сам отец Дудко в своей автобиографии объяснил свой поступок так: «После долгих раздумий и молитв согласился на раскаяние, то есть признал правоту меня осуждающих, чтобы сохранить священническую деятельность»[1323].

Дело Дудко получило определенный международный резонанс. Иерархам Русской Православной Церкви приходилось отвечать на неудобные вопросы иностранных корреспондентов. Архиепископ Волоколамский Питирим заявил в Стокгольме, что по его личному опыту общения с о. Дмитрием, от того можно ожидать нарушения законов. Питирим расценивал положение церкви стабильным, а аресты священников — исключениями. Митрополит Таллиннский Алексий утверждал, что Патриархату не известны причины ареста Дудко, и что «в Советском союзе граждан никогда не арестовывают за их религиозные или идеологические убеждения»[1324]. Однако западную общественность успокоить этими объяснениями было весьма трудно, тем более глава Православной Церкви в Америке о. Феодосий выступил с осуждением репрессий священников[1325]. Вместе с тем нужно отметить, что в Советском Союзе в 1960–1980-е гг., то есть при Брежневе, Черненко, Андропове только за принадлежность к церкви не арестовывали. Если это происходило, то, как правило, за оппозиционную деятельность, которая считалась незаконной.

Горбачевскую перестройку о. Дудко не принял. По этому поводу он писал: «Перестройку сначала не понял и думал, что это хорошее что-то, но потом увидел, что она хуже коммунистического режима. Очень болезненно переживал то, что происходит сейчас в стране, хотя меня во время перестройки не преследуют»[1326].

В самой Православной Церкви имели место сложные идейные процессы. Определенная часть служителей церкви стремилась придать русскому православию протестантский характер, превращая его в одну из декоративных, псевдохристианских религий, пронизанных экуменическим духом, какими в Европе и Америке стали лютеранство и кальвинизм.

Западные центры целенаправленно всяческим образом поощряли любые ростки протестантизма, экуменизма и религиозного реформаторства в среде русского духовенства.

В 1960-е гг. протестантское движение было отмечено такими именами как священники Н. Эшлиман и Г. Якунин (впоследствии лишен сана и отлучен от Церкви). Они выступали с письмами, переполненными развязными, несправедливыми и провокационными обвинениями в адрес Патриарха, епископата и духовенства Русской Церкви. «Письма эти с помощью западных спецслужб распространялись по всему миру, служили целям клеветнической кампании против России и иерархов Русской Православной Церкви, вносили раздор в среду духовенства»[1327].