СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

Речь шла об организации под эгидой ООН непрямых переговоров между Афганистаном и Пакистаном, на территории которого базировались и вооружались основные оппозиционные кабульскому режиму силы. Расчет делался на то, что если в результате афгано-пакистанских переговоров удастся перекрыть основной канал помощи извне афганским моджахедам, то Кабул сам справится с ними, а советские войска можно будет вывести[588]. Но этот план было невозможно реализовать, поскольку Пакистан фактически самостоятельной роли не играл, и его позиция зависела от других государств, в первую очередь США.

США делали все возможное, чтобы Советский Союз увяз как можно глубже и дольше в Афганистане. И эта цель была достигнута[589]. Директор ЦРУ Уильям Кейси говорил: «Дадим прикурить коммунистам. Мы должны пустить им кровь… Если нам удастся заставить Советы вкладывать все больше средств для сохранения своего влияния, то это в конце концов развалит их систему. Нам нужно еще несколько Афганистанов»[590].

Помощь моджахедам извне не уменьшалась, а наоборот, усиливалась. Ежегодно им направлялось около 10 тыс. тонн военных грузов, а после прихода к власти в СССР Горбачева, то есть в 1985 году, — по 65 тыс. тонн. Кроме стрелкового оружия стали поступать и тяжелые виды вооружений, такие, как гаубицы. Как пишет Питер Швейцер, военные грузы оплачивались на паритетных началах США и Саудовской Аравией. США передавали также разведывательную информацию о расположении частей советской армии, полученную со спутников[591].

Наряду с началом переговорного процесса по Афганистану, активизировались и военные действия. В феврале 1982 года с секретной двухдневной миссией в Кабуле находился член Политбюро ЦК КПСС, председатель КГБ СССР Ю. В. Андропов. После бесед с советскими представителями, а также Кармалем и Наджибуллой, была поставлена стратегическая задача: в 1982 году покончить в основном с бандформированиями на территории Афганистана. Упор при этом делался на военную силу[592]. Однако «многие советские военные специалисты, оперативные работники КГБ, непосредственно соприкасавшиеся с противником, уже в то время сомневались в реальности этой задачи» и «сознавали неосуществимость этого замысла и афганские лидеры…»[593].

Андропов, другие советские руководители и даже военные, объективную ситуацию в этой стране оценивали категориями «бандформирование», «бандглаварь» и т. д. Оперируя этими терминами, невозможно было понять, что в действительности там происходит. Никто не осмеливался тогда утверждать, что наши войска и кабульское руководство ведут войну не против бандитов, а против афганцев-мусульман, против значительной части афганского народа.

Боевые действия в 1982 году активизировались, но задача, поставленная Андроповым «уничтожить бандформирования», выполнена не была. Генерал А. И. Лебедь вспоминает о боевых действиях в районе Баграма в 1982 году: «Большинство операций были безрезультатны»[594].

Неэффективность боевых операций 1982 года окончательно убедила советское руководство в пользу мирного урегулирования афганской проблемы. Перелом в позиции советского руководства в пользу политического решения афганского вопроса произошел еще при Андропове, который все больше стал убеждаться в бесперспективности военной победы над моджахедами.

15 ноября 1982 года Андропов принимал в Кремле президента Пакистана Зия-уль-Хака, участвовавшего в похоронах Брежнева. В ходе беседы обсуждался вопрос о выводе советских войск, но в обмен на это от Пакистана требовалось отказаться от помощи моджахедам. Вопросы политического урегулирования афганской проблемы тогда же обсуждались между Андроповым и министром иностранных дел Китая Хуан Хуа.

Серьезное место афганской проблеме было уделено во время встречи Андропова с Генеральным секретарем ООН Пересом де Куэльяром, состоявшейся в Москве 28 марта 1983 года. Особенность этой встречи заключалась в том, что она состоялась накануне второго раунда Женевских переговоров по мирному урегулированию афганского вопроса.

Андропов указал пять причин, из-за которых СССР добивается вывода своих войск. «…Сложившаяся ситуация наносила серьезный ущерб отношениям Советского Союза, во-первых, с Западом; во-вторых, с социалистическими странам; в-третьих, с исламским миром; в-четвертых, с другими странами „третьего мира“, и, наконец, в-пятых, она весьма болезненная для внутреннего положения СССР, для его экономики и общества»[595].