Стая

И вот на сороковой день мать вытащила себя из кровати, соорудила нехитрые поминки – сварила картошку, капусту квашеную из погреба принесла, позвала соседей. Кто-то принес домашний яблочный самогон. О покойнике никто не мог вспомнить ничего хорошего – друзей у него не было, соседей сторонился, никто о нем ничего не знал. Поэтому выпивали и закусывали молча, только изредка кто-нибудь вздыхал тяжело: «Эх… Судьба…»

Той ночью Федор долго не мог уснуть, ворочался, смотрел сквозь жиденькие занавески на желтый диск луны. Ему представлялось, что отец на краю его кровати сидит и смотрит укоризненно. Мол, что же ты, Федька, я тебе такое сокровище доверил, сделал тебя Хранителем. А ты пропустил все мимо ушей.

И тогда Федя тихонько из кровати выбрался и прямо босиком отправился в сарай. Раскопал икону, развернул, свечку зажег. Смотрел, смотрел – и никак в толк взять не мог, что отец нашел в ней. Может быть, просто крыша у него к старости поехала, и он придумал мрачный и по-своему красивый мир, в котором был и Великий Волк, и возможность бегать по лесу в жажде охоты, и темная магия, и тайные собрания посвященных. А на самом деле – старый кусок деревяшки, когда-то созданный таким же сумасшедшим романтиком.

Но Федор решил слово сдержать.

Каждый вечер он прятался в сарае с огарком свечи и на икону смотрел. И спустя какое-то время ему начало казаться, что и волк нарисованный тоже на него смотрит. Как будто бы сначала волк не обращал на него внимания, притворялся картиной. А потом вдруг заинтересовался и ожил. Глаза у него были внимательные, умные и злые. Федор не знал, что ему делать дальше. Не всегда он мог выдержать напряженный волчий взгляд. Иногда так голова начинала раскалываться, словно кто-то сзади подошел и булыжник на темечко ему опустил. Он старался расслабиться и довериться волку.

А потом Волк начал во сне к нему приходить. Сначала осторожно – Федя видел смутный образ, очертания. Всегда Волк вмешивался в сюжет сна, появлялся грубо и некстати. Держался поодаль, наблюдал, но не заговаривал. Однажды Федя во сне попытался пойти Волку навстречу – тот метнулся в сторону и скрылся в лесу.

Потом Волк освоился в Фединых снах, осмелел. Начал ближе подходить. Федор поймал себя на мысли, что ждет этих ночных ненастоящих встреч. Специально старается утомиться во второй половине дня, чтобы побыстрее сон пришел и Волк появился. Теперь он приходил почти каждую ночь.

И вот настал день, когда Волк заговорил с ним – языком человеческим. Голос у него был странный – гулкий, как будто бы вокруг него были невидимые своды готического храма.

Волку никогда нельзя было ответить – стоило Феде подать голос, как серый туман безвозвратно растворял собеседника. И он пытаться перестал. Понял, что дело его – слушать, постигать и запоминать, а его мысли, дополнительные вопросы и даже попытка вежливого приветствия никому не интересны.

То, что говорил Волк, было так чуждо и странно. Феде не все было понятно, иногда он просыпался с раскалывающейся головой – так случалось и когда мать заставляла его заниматься арифметикой. Федина семья не уделяла много внимания обучению сыновей – все трое два года отходили в одноклассную сельскую школу, все умели писать и читать, да и только. Федя завел специальную тетрадку – выменял ее на местном рынке на два литра молока и килограмм яблок. По утрам он записывал все, что говорил ему Волк во сне.

Великий Волк – освободитель для людей. Рождается он раз в сотню лет, а последний Великий Волк помер давно. Мир ждет прибытие нового – только вот когда это случится, через десять лет или через пятьдесят, никто не знает. Но все это время посвященные люди охраняют его традицию. По всему миру есть Хранители, и у каждого – такая вот икона, в которой есть частичка силы Великого Волка. Именно через икону станет известно, что новый Великий Волк родился, и тогда главной задачей Хранителя будет отыскать его и обучить.

Волк говорил и говорил, его голос звучал у Феди в голове, и это было болезненно, утомительно, и первое время он думал, что сходит с ума. Но шли недели, месяцы, годы, он привык, освоился и даже стал ждать этих ненастоящих встреч как иные ждут свидания с любимым. Стал замкнутым, молчаливым, мрачноватым, полюбил долгие лесные прогулки. Со временем мать, глядя на него, все чаще повторяла: «Ну надо же, был дите как дите, а с годами стал чисто отец!»

Однажды Волк ему жизнь спас.

Прощаясь с Федором, отец говорил – надеюсь, мы больше никогда не встретимся. Федор тогда обиделся. Не знал еще, что отец о смерти речь ведет.

Но прошли годы, и однажды вышло так, что Федор все-таки увидел своего мертвого отца.

Случилось это летом сорок первого года.