Стая

Новопревращенный Губан тяжело посмотрел на самозванцев, еще совсем недавно доминирующих самок стада. После смерти престарелого владыки все они превратились в самцов. Однако с первого взгляда любому становилось ясно, что большой губан-наполеон – самый яркий, самый смелый представитель вида, которого количество тестостерона безоговорочно поставило на вершину иерархической лестницы.

Биохимия прочих самок сохраняла их пол стабильным. Теперь они собрались полукругом понаблюдать за ритуальной защитой претензии на верховенство. Их восхищало то, как губан бодался и издавал грозные звуки своим новым плавательным пузырем. Казалось, даже кораллы подрагивают от его свирепого сексуального рыка. Конечно, перед ними был новый Владыка Рифа.

А теперь все это позади. На протяжении нескольких прекрасных лун он ел досыта и снисходительно наблюдал огромными глазами, обведенными оранжевыми и синими кругами, как его хорошенькие самки похотливо танцуют, пытаясь привлечь его внимание. Ему нравилось слушать, как самки перечисляют его достоинства. Их плавники трепетали, когда он проплывал среди них, все ждали Великого Нереста, океанского праздника любви. Он должен был наступить в полнолуние, когда кораллы, актинии, двустворчатые моллюски и рыбы все вместе испытывают свой ежегодный оргазм, а океан пульсирует и радуется, обещая новую жизнь самым сильным и удачливым и обильную пищу для всех. Во время Нерестовой Луны Губан не делал различия между самками, он извергал струи спермы прямо в их гущу, и только затем другие самцы могли последовать его примеру. Вода в ярком лунном свете кипит желанием и жизнью, а он, владыка, охраняет свою стаю. Прочие самцы, подражая ему, тоже стоят на страже, но на самом деле лишь оттеняют его славу. А без их зависти какое же удовольствие быть главным?

Наверное, в том, что случилось потом, была его вина. Может, он неправильно понял прилив, может, ошибся в счете лунного цикла или плохо знал язык кораллов; во всяком случае, это он привел стаю на исконное место нереста предков именно в тот день. Он снова и снова возвращался в памяти к тем временам, когда самки красиво мчались вперед среди коралловых цветов, которые тоже трепетали в ожидании предстоящего оргазма. Даже кораллы подвластны лунному циклу. Казалось, сам океан сладострастно выгибается в эту волшебную ночь.

Даже здесь, в одиночестве, среди черных пиков, Губан содрогнулся от одной только памяти о сексуальном трепете, охватившем его. Мыслями он снова был там, в залитых лунным светом водах, куда прибывали новые и новые группы его сородичей. Он зорко присматривал за своими самками и готовился… Нет, прежде времени он не позволит себе взорваться от переполнявших его чувств. И эти самки будут не первыми и не последними. Разные племена губанов шли и шли к традиционному месту нереста. Они собирались для оргиастического обряда радости, уверенные, что в эту единственную ночь никакой Странник не посмеет нарушить великий праздник.

Океан кишел разными красивыми рыбами, их жабры сочились веществами, которые выделяли их возбужденные тела. Энергия взвихряла и освещала воду. Рыбий народ беззаботно напевал, болтал между собой, и вдруг все разом замолчали. Луна достигла апогея. Вода дрогнула, и первый коралл выпустил струю икры. Океан стремительно наполнялся спермой и яйцеклетками, и губаны присоединились к общей вакханалии.

Самки всех племен устремились к сияющей луне, самцы, возглавляемые владыками, последовали за ними. Сперма переполняла Губана, когда его прекрасные самки ринулись к поверхности, чтобы извергнуть тучу икры. Охрана Губана влилась в огромную рыбью толпу, прокладывая дорогу своему повелителю. Губан уже изготовился метнуть струю спермы в концентрированную массу яйцеклеток, когда по лику луны скользнули три длинные черные тени.

Дальше началось то, чего не было никогда. Море словно сжалось вокруг массы самок и владык, успевших подняться за ними. Но теперь уже никто не обращал внимания на нерест. Началась паника. Рыбы беззвучно кричали, толкали соседей и все больше сбивались в одну огромную стаю. Губан обезумел от ужаса, когда на его глазах гигантский рыбий ком поволокла куда-то некая сила, природа которой оставалась непонятной. Теперь уже не сперма и яйца – кровь наполнила воду. До Губана явственно доносились звуки ломающихся костей, треск рвущихся внутренностей, а рыбы все кричали и кричали, моля о спасении.

Губан заметался, пытаясь остановить это необъяснимое движение, но с таким же успехом он мог бы попытаться остановить луну в небе. Вот теперь в воде стал нарастать ужасающий грохот. Губану показалось, что он видит тонкие черные стрелы, впивающиеся в бока его народа. А потом они все исчезли. Все. Сдавленные вместе какой-то злой силой, тянущей их в небо. Губан отчаянно рванулся вперед, все еще не веря, что все эти тысячи, только что радостно плававшие вокруг, все до единого, исчезли без следа. Все, кроме него. Вода оглушительно рычала, но звук становился все слабее. Луна в шоке изумленно посмотрела вниз. Океан успокоился. Губан остался один.