Стая

Этот дельфин наверняка слышал звуки кораблей; как бы он оказался посреди океана, ни разу не встретив корабль?

– Корабли! Они очень опасны! И вообще нам надо идти, я должен предупреждать. – В доказательство кит пропел небольшой фрагмент из своей песни – уродливое повторяющееся рычание двигателя, разносившееся на многие мили.

Гугл пришел в восторг.

– Да! Где я могу их найти?

Полосатик не верил своим ушам. Дельфин жив, но, похоже, потерял рассудок.

– Корабли убивают нас. Не надо…

– Корабль – стая! Корабль – База!

– Что ты несешь? – рассердился кит. – Нужно уходить отсюда. Мы умрем, если останемся. Корабли придут, ты их обязательно услышишь. – Чувствительные волоски на морде горбача встали дыбом. Он-то слышал корабли и там, и там… И они приближались. Даже челюсть Полосатика начала предостерегающе подрагивать.

– Антропы! – отчаянно выкрикнул Гугл. – Это моя родня! Моя стая!

Вместо ответа кит звуковым импульсом показал Гуглу направление. Больше он ничего не мог для него сделать.

– Твой дом там. – Он махнул звуковым лучом в сторону оконечности архипелага. Даже полуоглохший дельфин услышит толпу афалин. – Там твоя База, твоя стая.

Оставалось загадкой, что случилось с этим бедолагой, но другой надежды у него не было. До владений афалин отсюда недалеко. Горбач отлично слышал их и узнавал по глупому щебету. Ну и грязь они там у себя развели! Как в таком можно жить? Но, похоже, им нравилось. В челюсти появились болезненные ощущения. Корабли близко! Времени осталось совсем мало.

– Иди, – приказал он Гуглу, набирая большой запас воздуха. – Шевелись! Иначе погибнешь. Имей в виду: антропы нас не любят. Ты сумасшедший!

Наконец и Гугл различил далекий удар по воде. Он узнал шум кораблей, но что-то заставило его сомневаться. Звук отличался от знакомого звука Базы. Внезапно он вспомнил взрыв после того, как прикрепил свою игрушку к мишени. Он много раз тренировался в этой игре с коллегами по ММР[15], но ни разу за выполнением задания не следовал взрыв, ни разу не горела вода. В той игре что-то пошло не так.

– Я хочу пойти с тобой. – Гугл не хотел этого говорить; он никогда не произносил таких слов и не испытывал подобного чувства.

– Я хожу очень глубоко. – Кит постарался передать в разум маленького дельфина свою любовь и убежденность в невозможности исполнения такого решения. – Уходи быстро, пока еще можешь. Туда…

Из необъятной груди горбача вырвался еще один звук. Он пронесся сквозь океанскую толщу, и Гугл ощутил его всем телом. Он повернулся туда, куда ему сказали. Позади океан словно прогнулся, когда кит ушел на глубину. Гугл испытал такое чувство, словно ему сделали укол в самое сердце, а не в плавник. Он испытал боль от того, что его бросили.

А звуки нарастали. Океан словно начал заикаться. Корабли. База. Они звучали все громче, и теперь дельфин понимал, что идет караван. Прямо сюда. Звук гипнотизировал и оглушал. Вода задрожала. Прежде чем Гугл успел придумать, что делать, появился первый корабль – колоссальный монстр, прущий вперед.

17 Первые впечатления

Эа плыла все медленнее. Адреналин, вызванный ее самопожертвованием, постепенно уходил, и теперь она с ужасом осознавала, как далеко заплыла, как пусто у нее внутри и насколько одинока она в океане. Ей казалось, что она плыла только вперед, не сбиваясь с выбранного курса, а надо сказать, что ей уже приходилось оказываться на самом краю охотничьих угодий Лонги, но она ничего не знала о глубоководных океанских течениях, о реках в океане, и теперь они уносили ее все дальше от знакомых вод. Западная часть океана еще не успела успокоиться после недавнего циклона. Эа присматривалась к приметам пути – не для того чтобы суметь вернуться, просто на всякий случай.

– Идиотка! – прилипало орал ей прямо в мозг изо всех сил. – Немедленно ищи дорогу и возвращайся, пока не поздно. Быстрее, дуреха! Ну что за напасть! Ничего-то ты правильно сделать не можешь!

Эа казалось, что она заключила важнейшую сделку с океаном: она заплатила собственной жизнью за то, чтобы стая могла жить спокойно. Да вот беда – океан не спешил соблюдать условия сделки. Вместо того чтобы послать ей быстрый и безболезненный конец, который, как она считала, она заслужила своим самоотверженным поступком, океан заставлял ее страдать, ждать невесть чего, бояться. Обычно, когда ей случалось оказаться расстроенной или испуганной, в ней закипал гнев. Океан больше не казался ей красивым, добрым и мудрым; напротив, грубый и чуждый, он ее игнорировал. Она вынырнула, чтобы подышать, а потом гневно хлопнула по воде тем местом, где сидела ремора.

– Эй, осторожнее! – заверещала та в панике. – Ты же меня потеряешь! Идем домой, ты уже проявила характер, и да, считай, что ты меня уговорила, больше я ни к кому не пойду, так с тобой и останусь навсегда. Ты что, оглохла? – Рыба злобно била хвостом, словно надеялась повернуть Эа к родным водам.

Все, что ей удалось, это рассредоточить гнев Эа между ней и океаном. Это прилипало виновен в том, что случилось! Эта мерзкая тварь…