Стая

– Вот, правильно, давай будем меня ненавидеть. От этого кровь разогревается, мне становится теплее, а я это люблю! Разворачивайся! Вези меня домой.

Эа не забыла, что послужило причиной ее ухода. Прилипало был зримым доказательством ее испорченности. Кто-то говорил, что, если его оторвать, можно истечь кровью. Ну, значит, так тому и быть. Она больше не может выносить одиночество и ожидание конца. Ох, как же она ненавидела эту рыбину! Эа сделала глубокий вдох и пошла вниз. Она так работала хвостом, словно пыталась кого-то догнать, а этот кто-то был там, глубоко внизу. Плотность воды росла, росла и соленость. Но она продолжала уходить в глубину, преодолевая сопротивление океана. В голове начали пульсировать вспышки света. Эа понимала, что она уже опустилась ниже безопасной границы, но ей было все равно. Она словно со стороны наблюдала за тем, что делало ее тело. Однако в какой-то момент оно взбунтовалось против нарастающего давления, развернулось, и мощные удары хвоста погнали ее наверх.

Эа вылетела в воздух, изогнувшись над поверхностью воды и закрутив левую спираль. Она не стала считать количество оборотов, она и так знала – много. А потом шлепнулась боком, подняв фонтан брызг. Казалось, она рухнула в огромную полупрозрачную чашу. Искрящееся облако пузырей замедлило ее погружение, но она снова нацелилась на глубину. Мыслей не было. Эа просто позволила своему телу уходить все глубже и глубже, пока давление вновь не развернуло ее.

На этот раз она вылетела на поверхность по высокой извилистой дуге. Темный океан внизу, светлое небо наверху – черная вода, белое небо, – и снова упала в воду, только на этот раз под более острым углом. Пузырьков образовалось меньше, удар о воду слегка оглушил ее, а от вращений закружилась голова. Она осталась на поверхности отдохнуть. Дыхало открывалось и закрывалось быстро-быстро.

Черная вода, белое небо…

Она слышала каждую волну отдельно, а поверх накладывалось эхо катящихся валов. Мышцы горели от усталости и адреналина. Эа тяжело дышала, а ветер в такт дыханию поглаживал ее по спине. Пришло жуткое чувство: словно все внимание океана сосредоточилось на ее маленьком теле. Эа почувствовала, что за ней наблюдают… Четыре больших темных спинных плавника поднялись вокруг нее из воды, свет струился по их блестящей коже. Тела пришельцев вдвое превышали ее собственное, но на головах мерно открывались и закрывались дыхала. Дельфины, но не Лонги. От них исходила сила, о ней можно было судить по тому, как толкали воду сокращавшиеся мышцы. Эа нырнула. Они пошли за ней – четыре здоровенных самца, и каждый со свежей отметиной на морде. Эа попыталась увернуться от пузырьков, полетевших в сторону ее спирали – у Лонги такое позволялось лишь в самых интимных отношениях, – Эа подумала было, что это случайно. Но нет, тут же до нее дошла другая череда пузырьков, так что об ошибке говорить не приходилось. Сильные молодые незнакомые дельфины…

Она снова нырнула, и опять они пошли за ней, перекликаясь на своем грубом наречии. Она поняла щелчок, означающий «спираль», – слово, которым Лонги обозначали священную структуру жизни, но было и другое значение – «женские гениталии». Но она знала, что у дельфинов-варваров это слово относилось еще и к насилию. Наверное, эти буйные незнакомцы не хотели никого оскорбить. Тем не менее именно это они и совершили. Окружив ее, они беззастенчиво разглядывали молодую самку со всех сторон. Эа, равнодушно относившаяся к самцам любого вида, забыла, что дело происходит среди бескрайних просторов, но все же движением хвоста дала понять, что не нуждается в их обществе. А в сознании ее тем временем нарастал сигнал тревоги.

– Идиотка! При чем тут твой мозг? Это я. – Прилипало переместился из-под ее грудного плавника ближе к голове. – Не вздумай их раздражать!

Но Эа уже захлестнула волна возмущения.

– Кто вы такие? – негодующе щелкнула она. – Как вы смеете так со мной обращаться? – Она вертелась в загородке, образованной четырьмя сильными телами. На гневный окрик они и ухом не повели. Наоборот, один из них поднырнул под нее, готовясь нанести удар, но она оказалась быстрее, скользнув между ними и обернувшись к нападавшему. Ее грудные плавники напряглись от негодования, а серия щелчков недвусмысленно и жестко приказала: «Не сметь!» Любой молодой самец Лонги моментально бы все понял, а эти разразились гоготом, как будто услышали отличную шутку. В их гортанной перекличке она снова уловила слово «спираль», и «самка», и еще какие-то слова, которых не поняла. Лонги на своем отдаленном атолле почти не общались с другими дельфинами, но Эа внезапно поняла, с кем имеет дело. Все молодые Лонги знали, что с такими лучше не связываться.

– Вы афалины!