Стая

Пока на просторах океана Гугл освобождался от всего наносного, чему его учили, постепенно обретая свою истинную сущность, в стойбище афалин пленница Эа все сильнее впадала в зависимость от сарпы. А что такого? Все ели сарпу. В конце концов, это был единственный способ приглушить боль от акустических ударов, передаваемых через воду. Со второй рыбкой прошла тошнота, а с третьей она уже радовалась взрывным ощущениям в горле, потому что они предшествовали выделению успокоительного токсина. Он не только гасил неприятные звуки и лишал ее чувствительности к беспорядочным вибрациям воды. Сарпа превращала бессмысленное жужжание стойбища в ощущение безопасности. Множество афалин, болтавших ни о чем, беззаботно сплетничающих, свидетельствовало, что все в порядке. Эа обнаружила, что с интересом наблюдает за мелкими стычками и флиртом, прислушивалась к досужей болтовне, но все равно чувствовала себя чужой и оцепеневшей. Ежедневное насилие уже не вызывало отвращения, как раньше, она привыкла к тому, что афалины бьют и ругают друг друга, и даже матери не были исключением. Детенышей попросту запугивали с малолетства; Эа и сама стала замечать, что ее уже не так пугают вызовы к владыке Ку.

А тот был очень доволен ее послушностью. Когда он набрасывался на нее и грубо толкал, мысли Эа обращались к стене мурен и коварной морде с крючковатой челюстью ее любимчика черного. Сквозь завесу телесной боли она видела горящие маленькие желтые глазки, пристально разглядывавшие ее. Она хотела бы навестить это старое опасное существо, мурена совсем не пугала ее, Эа с детства отличалась бесстрашием. Чего еще бояться и зачем, когда страх на тебе и в тебе? Большой и жестокий владыка Ку тем не менее был к ней внимателен. Она удивилась, когда однажды он спросил ее, хочет ли она остаться с ним.

– Если у меня будет достаточно сарпы, мне будет все равно.

В ответ она получила взрыв тревожного кудахчущего смеха.

– Много нельзя. Не перестарайся, мой маленький подарок.

Спираль лонги его забавляла. Об этом в тот же день он говорил Деви, наказывая содержать для него Эа в добром здравии. Деви издавала почтительные звуки, скрывая негодование, но когда она вернулась в Первый гарем, Эа тошнило. Возможно, сарпы действительно оказалось слишком много…

– Мне нужен кальмар! – Эа не собиралась кричать об этом, оно само вырвалось. Вдруг накатил дикий голод, которого не могла заглушить даже сарпа. Ей нужна правильная еда; ее тело хотело настоящей пищи, кальмаров и живых глубоководных косяков родных вод Лонги.

А тут как раз и кальмары подоспели! Деви сердито зажужжала на нее. Большое мусорное пятно придрейфовало к стойбищу афалин. В нем запутались бесчисленные крошечные мертвые кальмары. Многие афалины уже заглатывали их, не обращая внимания на мусор и обрывки сетей, попадавших в пасти вместе с пищей. Но даже в состоянии похмелья Эа не прикоснулась к дармовому угощению. Оцепенение, в которое ее неизменно повергала сарпа, переросло в ярость физического голода. Она ела холодную дохлую рыбу с лодок, ходила с женами охотиться на мелководье, но рыба там была плохая и невкусная.

– Мне плевать! Сегодня вечером я на охоте.

Жены недоуменно уставились на эту маленькую фифу. Глаза у нее дрожали, щель недавно в очередной раз порвал их господин. Как Деви допускает подобную дерзость? Но Деви лишь громко расхохоталась. Пусть Эа сколько хочет рискует жизнью на охоте, но просторы за пределами родных вод очень опасны. Только самые сильные и способные самки выходили туда вместе с самцами…

– А я, думаешь, не могу? – Эа понесло. – Я не хуже тебя умею охотиться! – Пусть Деви ударит ее, она все равно пойдет.

Деви смотрела на жен, ожидая реакции. Ни одна не осмелилась встретился с ней взглядом.

– Самки гарема рады оставаться поближе к родным водам, – сказала она Эа, – и питаться тем, что плавает вокруг рифа, но для Лонги такая еда, конечно, не подходит. Хочешь рисковать – пожалуйста. Но охранять тебя там никто не будет. Это не входит в наши обязанности.

Эа начала озираться и поняла, что от гарема поддержки не дождется. Жены прекрасно понимали, что молчать сейчас опасно, и на все голоса выражали свое согласие с Деви.

– Ты права, – дерзко заявила Эа. – Мы, Лонги, не едим мертвечину. – Она щелкала злым голосом и не могла себя сдержать. Наверное, этому способствовала боль, возвращавшаяся в тело, и крайне неприятные ощущения от воды, разъедающей глаза. Из-за этого она в последнее время плохо видела. – Мы привыкли охотиться на глубине, мы ныряем за живой пищей! И мы благодарны океану за то, что он дает ее нам!

Жены неприязненно ежились. Вода пропиталась их беспокойством. Они-то, не задумываясь, лопали все то, что Эа назвала мертвечиной. Деви не хотела их успокаивать, пусть повозмущаются.

– Да иди себе, охоться сколько хочешь. – Деви щелкала как-то подозрительно спокойно. – Конечно, ты справишься.

Жены поняли, что происходит. Все же видели, насколько слаба Эа.

– Ну и пойду! Я покажу тебе, как охотятся Лонги. Можете поучиться.