Стая

Вампир еще пару мгновений смотрит мне в глаза и едва заметно кивает. Присев на корточки, довольно грубо затягивает мою лодыжку в очередной узел и проделывает то же самое со второй ногой. Теперь я чувствую себя бабочкой, распятой под стеклом. Почему-то начинает кружиться голова.

— Вал? — тихо зову я, чувствуя, что сбивается дыхание. — Ты где?

Краем глаза замечаю вампира. Грудная клетка вздымается от частого дыхания, и Вал тянется к узлу галстука, чтобы ослабить его хватку на шее.

— Что дальше? — сипло спрашивает она, не отводя взгляд от моих раскинутых рук.

А дальше я ничего не придумал. Мне казалось, что, когда она привяжет меня к дереву, то я почувствую неистовое желание освободиться. Немного потершись спиной о шершавый ствол и убедившись, что я привязан достаточно крепко, прерывисто вздыхаю.

— Значит придется снова бить, — тихо говорю я. — Я почему-то не разозлился. Наоборот… я…

Вал медленно подходит ко мне вплотную. Ощущаю запах мяты на своем лице и снова вздрагиваю.

— Ты сводишь меня с ума, Джексон.

— Эй, ты чего? — шепотом спрашиваю я. — Бей давай.

— И не подумаю.

Вампир наклоняется вперед и, вцепившись пальцами в мои волосы, грубо целует меня в приоткрывшиеся от удивления губы. На языке появляется ее дрожащее дыхание и резкий запах мяты. По телу проходит приятная дрожь, сладкая судорога сводит бедра, и я пытаюсь пошевелиться, но веревки слишком крепко удерживают мое исступленное тело.

Я помню, какой теплой была эта летняя ночь. Помню, как Вал осторожно опустилась на колени, как ее дыхание коснулось кожи, вызывая дрожь в коленях. Помню, как вырвал чертовы веревки, как она умоляла меня не останавливаться, когда я подхватил ее на руки и впечатал единственную устойчивую опору. Помню, как ее когти рассекали кожу спины, оставляя следы почти свирепого наслаждения. Помню, как ее искренний безумный вздох скользнул по моим губам, как я сам уткнулся в ее мягкое плечо, крепко зажмурившись и дрожа всем телом.

Мы впервые были так близко.

3

Переодевшись в легкие хлопковые рубашку и брюки, я возвращаюсь в гостиную. С ума. Можно. Сойти. Я и Вальтерия… Прикрыв глаза, вдыхаю запах этой чудесной ночи, ставшей самой лучшей в моей жизни.

Рихтенгоф, кстати говоря, уже куда-то отлучилась. Скорее всего, выбрала себе уютную гостевую спальню или решила еще немного покопаться со своим дневником в гараже. После того, что произошло, я оглох настолько, что не мог и двух слов связать, поэтому не удосужился спросить.

Устроившись на софе, еще долго смотрю в темные окна, задернутые легкими белыми занавесками. Сердце все еще исступленно билось в ребрах, на губах играла глупая улыбка. В последние дни произошло много всего. Мне хотелось увидеть Вальтерию, разделить с ней свое ощущение бесконечного счастья.

Вскочив с дивана, выбегаю из дома и широким шагом иду к гаражу, где виднеется едва заметное свечение зажженной лампочки. С разбега толкаю тяжелую дверь и вваливаюсь внутрь с грацией носорога, дрожа от переполнявших меня чувств.

— Вал, привязать меня к дереву и наброситься — это просто гениально, я…

Неожиданно встречаюсь с круглыми глазами Эстер. Девушке, видимо, не спалось и, прихватив ведерко мороженого, она решила посидеть рядом с работавшей Рихтенгоф. Натянув розовую толстовку и скомкав на коленях бордовый плед, она сидела по-турецки и облизывала ложку от пломбира. Ее рот так и остался открытым.

Вал, склонившаяся над столом и, видимо, прерванная на полуслове, медленно поворачивается ко мне. Поджав губы, она ругается так, что у нас уши загибаются к лопаткам.

Эстер хохочет во все горло и едва не роняет ведерко с мороженым.

— Прости. — От стыда хочется провалиться под землю, я закрываю глаза и тоже трясусь от смеха. — Вал, прости, я думал, ты тут одна…

— Мы как раз музыку для свадьбы подбирали, — сдавленно бормочет Эстер, едва сдерживая очередной смешок. — Вал рассказывала, что раньше на свадьбах играла мазурка. Или что-то из на рояле.

— Вот убила бы тебя этим роялем, но у меня нет рояля! — шипит Вал, и я снова смеюсь, чувствуя, как лицо заливается краской. — Ты можешь хотя бы иногда сначала смотреть, а потом орать?!

— Я счастлив, не могу долго сдерживаться.

— Я уже заметила, что долго сдерживаться — это не про тебя!

Эстер снова визжит от смеха, уловив в этой фразе какой-то свой подтекст, и Вал запускает в нее пакетом с тканевыми бантами. Само собой, не целится, поэтому пакет с глухим звуком врезается в стену рядом, что нисколько не помогает остановить истерику гостьи.

Я тоже смеюсь.

Мне еще никогда не было настолько хорошо.

Ночью мы почти не спали, а утром дом практически гудел от приготовлений к свадьбе.