Стая

— И этот твой сильный провидец сказал, что Уоллес поедет заканчивать свой «Ультимум спиритум» на Морбатор. — Я громко фыркаю, совершенно забыв расспрашивать про их отношения. — Какое знание он там забыл?! Труды старого садиста Вудсена?! Там же все выгорело!

— Только подвал и камеры. Но даже уцелевший кабинет Вудсена — это не то, за чем стоит плыть на Морбатор.

— Тогда на кой черт Гийом говорил, что Уоллес охотится за знаниями с острова?! Если не бумаги Вудсена, то что?

— Пока не знаю. Но клянусь, что узнаю. — Вальтерия опускает глаза, словно одно только упоминание о Морбаторе доставляло ей физическую боль. — Если бы я могла видеть то, что видит Гийом… Но я слишком рано покинула стаю, чтобы произошла хоть какая-то мистификация моих талантов.

— Ничего себе. Ты тоже могла стать кем-то вроде провидицы?

— Возможно. Но меня всегда интересовала медицина, а не их легенды. Я хотела помогать слабым, лечить их от болезней. Стая этого увлечения не одобряла.

— Ты ушла?

— Вместе со старшим братом. Люди приняли нас, научили всему, что мы знаем.

— Так долго знаю тебя, но не знаю твоей истории. — Я ежусь, словно внезапно становится холодно. — Прости, не хотел бередить старые раны.

— Все в порядке. Наши пути с братом разошлись довольно давно. И я больше шестисот лет не грущу по своей матери и оставленному гнезду.

— С ума сойти… У тебя была мать.

— Это так странно?

— Не знал, что ты родилась у вампирской женщины.

— Наивно полагал, что я окуклилась?

Я смеюсь.

— Нет, просто мне всегда казалось, что вампиры размножаются куда эффектней. Ну, там укусы в шею, романтичные похищения прекрасных дам…

— А все оказалось куда проще — банальное спаривание и живорождение. — Вал пожимает плечами. — Мы можем искать достойного кандидата для продолжения рода веками.

— Я бы, наверное, рехнулся шестьсот лет жить без женщины. Триста лет ждать свидания и еще столько же выжидать брачной ночи.

— Достигая почтенных шестисот лет, вампир становится практически бессмертным, — холодно констатирует Вал. — Ты знаешь, что такое бессмертие?

— Это когда нельзя умереть.

— Блестяще, Джексон. А теперь представь, что было бы, если бы мы размножались с тем же восторгом, с которым люди или оборотни меняют партнеров.

— Не обобщай. Кстати, кое-кто уже достиг своих почтенных лет. — Я беззлобно пихаю Вал в плечо. — Пора наплодить свой клан.

— Я не собираюсь плодить никакой клан. Вампирская привязанность отличается от человеческой любви почти совершеннейшим помешательством. Она губительна и бесполезна.

— Тебе-то откуда знать?

— Клянусь громом, Джексон, еще одно слово, и я ударю тебя поленом.

Я снова смеюсь.

— Спасибо, что поделилась.

Не выдержав, наклоняюсь вперед и мягко целую ее в лоб. Невинное, почти целомудренное прикосновение, вкус мяты на губах. Она не противится, просто закрывает глаза и умиротворенно вздыхает. Словно я только что отключил какой-то рычаг, отвечающий за едкие комментарии и зловредность.

Мягко потрескивает пламя костра. В макушках сосен шепчет ветер. А еще над нами простирается бесконечное звездное небо.

Оно сегодня просто невероятно красивое.

3

К обеду мы дошли до восточных окраин леса. Выбравшись на шоссе, облегченно побрели по ровной обочине, оставив кустарники и рытвины позади. Вдали вскоре показалась железная дорога, и мы решили отправиться до города на электропоезде. Я был счастлив узнать, что Байрон додумался прихватить с собой бумажник. Иначе ехали бы в тамбуре или прятались в туалете.

Измотанные длительным путешествием, мы высыпались на уже знакомом перроне загородных долин, находившихся не так далеко от Грауштайна. Не в силах больше идти пешком, поймали такси и добрались до владения Рихтенгоф. Вампир попросила водителя высадить нас возле одной из опушек, чтобы не подпускать человека слишком близко к своему жилью.

— Да всем плевать на твой дурацкий дом, — бормочу я, с трудом волоча уставшие ноги. — Вызвали такси, чтобы не тащиться и тащимся.

— Хватит ворчать, — усмехается Байрон. — Прекрасная возможность прогуляться.

— А то ты не нагулялся.

Эстер смеется.

Еще через десять минут мы достигли конечной точки, наконец, захрустев гравийной подъездной дорожкой перед домом Вал.

— В доме кто-то есть? — спрашивает Терри.

— Если только мое пиво. — Я фыркаю.

— А свет откуда?

Заметив окно с резными решетками, удивленно округляю глаза. Внутри действительно горел свет, словно нас кто-то ждал. Вал, кажется, нисколько не удивилась. Клацнув ручкой входной двери, она замирает на пороге, пропуская нас внутрь.

— Надеюсь, ты будешь не против, — шепчет вампир, когда я прохожу мимо нее.

— Что ты…

— Папочка!

Байрон вскидывает руки, и Оливия, выпрыгнувшая буквально из ниоткуда, кидается в его медвежьи объятия.

— Тыковка моя. — Байрон бережно поглаживает девушку по волосам. — Что ты тут делаешь?

— Прилетела первым рейсом, когда узнала, что ты в опасности, — выдыхает Оливия. — Ты в порядке?

— В полном. Мои славные друзья снова меня спасли!

— Привет, Оливия!

— Привет! — Заметив на пороге нашу новую спутницу, Джессика протягивает руки для очередных объятий. — Выглядишь ужасно… Ты не ранена?