Стая

— Отправились смотреть старые гнездовища белых цапель. Вал сказала, что раньше здесь был какой-то заповедник.

— Действительно был.

Поднимаюсь с дивана и чувствую, как в голове грохочут сотни наковален. Едва подавив желание стонать от тошноты и боли, я одергиваю мятую футболку и изо всех сил пытаюсь растянуть искреннюю улыбку.

— Как насчет прогуляться до психиатрической клиники?

— Что? — переспрашивает Эстер. — Клиники? Но зачем?

— Не знаю. — Я громко шмыгаю носом. — Просто у меня там остались дела.

— Бруно, какие дела?! Там может быть опасно!

— Да брось! — отмахиваюсь я. — Единственный, кого там стоит бояться — это гнилой потолок. Так ты со мной?

— А остальные… — Девушка напряженно смотрит в сторону двери.

— Они нас не потеряют. Мы очень быстро вернемся.

Запускаю руки в карманы джинсов и нащупываю левой рукой что-то маленькое, напоминающее пуговицу. Разжав ладонь, обнаруживаю белую таблетку, которой вчера там точно не было. Наклонившись и принюхавшись, улыбаюсь во весь рот.

— Что это? — спрашивает Эстер.

— Аспирин. — Я облегченно вздыхаю. — Можешь принести еще воды, пожалуйста?

— Конечно.

А говорила, что у нас ничего нет. Тихо смеюсь и смотрю на круглую таблетку. Обязательно поблагодарю тебя, когда мы снова увидимся.

6

Колокольня и лазарет вблизи выглядят еще хуже. Серый камень стен опутывают растения, обвившиеся вокруг ставен с пустыми выбитыми окнами. Возле главного крыльца коричневыми когтями сворачиваются вырванные корни, через которые приходится осторожно переступать. Входная дверь все еще держится на проржавелых петлях, однако открыть с первого раза ее не получается.

Когда я снова вижу камень этих стен, в грудь словно со всего размаха пинают ботинком. И никакая это не метафора, Морбатор помнил и не такие издевательства. И тело мое тоже ничего не забыло.

— Ты уверен? — встревоженно спрашивает Эстер. — Эта больница выглядит так, как будто вот-вот рухнет.

— Все будет хорошо, — тихо отвечаю я, обводя взглядом старый фасад здания.

Мы протискиваемся в приоткрывшуюся дверь и оказываемся внутри. Длинный больничный коридор с двумя лестницами, ведущими в восточное и западное крыло. Замираю на месте, вглядываясь в пыльный полумрак.

Сила воспоминаний ставит перед глазами совершенно другую картинку. В коридоре внезапно становится светло и сухо, сквозь большие окна на пол ложатся квадраты солнечного света. Тут и там снуют медсестры и врачи. На стойке — синяя чашка чая.

Им невдомек, что творится на тайном этаже клиники. Здесь пациентов убивает оспа, а там — чье-то раздутое эго. Я шагаю мимо бежевых стен, вдыхая запах больничного коридора и чувствуя тепло солнца на руке. От синеватой кружки исходит пар, где-то тикают часы, врачи переговариваются за моей спиной. Протягиваю руку, чтобы дотронуться до чашки.

— Бруно!

Сознание прочищается, рука рефлекторно стискивается, сжимая что-то острое. По пальцам струятся потеки теплой крови.

— Бруно! — Эстер хватает меня за плечо. — Ты меня слышишь?

Разжимаю пальцы. Керамический синий осколок чашки, покрывшийся пылью и грязью.

— Все в порядке, — дрожащим голосом отвечаю я. Осколок со звоном падает на пол. — В полном.

— Ты как будто в трансе, — испуганно говорит девушка. — Точно уверен, что хочешь тут бродить?

— Абсолютно. — Вытираю кровь об футболку. — Пойдем. Мне нужно на тайный этаж.

— Там может быть небезопасно.

— Если боишься, возьми меня за руку.

Протягиваю ей свою непострадавшую ладонь, и Эстер нехотя касается ее своей. Я понимаю причину ее беспокойства.

Но скверно сросшиеся кости всегда ломают заново.

Тайный этаж выглядит не так печально, как первый. Может быть, все дело в более прочной конструкции или полном отсутствии окон, в которые могли бы пролезть дикие ветви деревьев. Будто бы само время остановилось, слегка припорошив адский коридор небольшим слоем пыли.

Слева виднеется большая железная дверь. Зеленая краска облупилась, на двери выступили потеки ржавчины и грязи. От воспоминаний снова кружится голова. Сердце неприятно сжимается, ноги так и просят бежать, куда подальше. Тело вспоминает физическую боль, вбрызгивая в кровь адреналин. Но решительное сознание настаивает, что нужно взглянуть страху в лицо.

— Вот здесь. — Я протягиваю вспотевшую ладонь и указываю на лабораторию.

— Что?

— Тут меня пытали.

Эстер шумно выдыхает и качает головой.

— Бруно, давай не пойдем…

— Там ведь должно было что-то остаться, верно?

Останавливаюсь возле железной двери и смотрю на нее снизу вверх, словно выжившая букашка. Только вот ты не средство от тараканов, Вудсен. Ты мертвый старый ублюдок.

С силой ударив подошвой между двух створок, распахиваю лабораторию. Эстер взвизгивает от неожиданности и крепче цепляется за мою руку. Ее тонкие пальцы холодеют.

— Господи… — выдыхает она.