Сталь

– Кхм… Так вот… – я глубоко вздохнула. – Подобные миротворческие вылазки за стену ведь ещё будут совершаться, верно? В Руднике ведь ещё есть места для принятия новых людей… Я подумала, что я могла бы тоже поучаствовать в этом…

– Как? – он упёрся в меня непонимающим взглядом.

– Ну, раз я не умею лечить людей и чинить технику, чтобы быть красноречиво полезной, я могу стать добровольцем в подобном отряде…

– Стоп-стоп-стоп, – он оборвал меня на полуслове. – Во-первых, эти отряды вовсе не добровольческие – они военные, что значит, что в их ряды не принимают гражданских, тем более женщин, тем более не умеющих обращаться с огнестрельным оружием. А во-вторых: ты серьёзно думаешь, что я одобрил бы подобную идею?

– Но почему нет?!

– Успокойся.

– Но…

– Теона, я сказал нет. Если ты до сих пор не поняла, я тебе объясню на пальцах: ты находишься под моей опекой.

Меня резко передёрнуло от столь громкого заявления, но уже спустя мгновение я ещё более неожиданно поняла, что передёрнуло меня в хорошем смысле. Мне словно было приятно услышать подобное, как будто я вдруг заметила невидимую защиту, которая всё это время у меня была, но которую я в упор не видела и о существовании которой совершенно не подозревала.

– Что это значит? – решила аккуратно уточнить я.

– Это значит, что ты в этом месте самый главный человек после меня.

Подобного ответа я определённо не ожидала услышать. Поэтому сразу же решила отшутиться и напряжённо ухмыльнулась:

– Разве что после тебя и после Кармелиты, – я поднесла бокал к своим губам.

– Нет, только после меня. У Кармелиты есть дети, а у тебя не осталось никого. Так что назначаю тебя главнее сестры.

Он говорил совершенно серьёзно и смотрел мне прямо в глаза, я же, кажется, большей неловкости в своей жизни не испытывала. Во-первых, мне было до слёз приятно осознавать, что кто-то понял мою личную трагедию столь глубоко, а во-вторых, это было как-то слишком… Надеясь на то, что в этой комнате свет достаточно приглушенный, чтобы мой собеседник не заметил, как краска начинает постепенно подступать к моему лицу, я, не зная куда себя деть, вернулась к своему бокалу и, сама того не ожидая, осушила его весь. Когда я расправилась со своей порцией и заметила, что Беорегард продолжает неотрывно наблюдать за мной, он резко опрокинул содержимое своего бокала в себя и, взявшись за бутылку, разлил остатки между нашими бокалами, плеснув мне чуть меньше, чем себе.

– Ты ведь не серьёзно о том, что хотела бы снова оказаться по ту сторону стены? – невозмутимо продолжил неожиданно заглохший диалог он. – Потому что если ты это серьёзно, значит в твоей голове всерьёз поселились суицидальные мысли и мне стоит насторожиться, а значит более пристально наблюдать за тобой.

– Пффф… – я не выдержала и расплылась в улыбке. – Ты не сможешь за мной пристально наблюдать – ты весь в своей работе.

– У меня всё ещё сохранились наручники, от которых я тебя освободил – пристегну к себе и буду таскать по всему Руднику: на стену и со стены, и снова на стену, и снова со стены.

То ли виски делал своё дело, то ли я устала быть сердитой, но мы уже вовсю улыбались друг другу и, кажется, я даже немного порозовела.

Мы сделали по ещё одному глотку, и вдруг Беорегард заговорил серьёзным тоном:

– Ты должна знать кое-что. – Я сразу же посмотрела в сторону своего собеседника, и моя улыбка постепенно начала таять, потому что я знала, что раз он перешёл на такой тон, значит я должна буду сейчас услышать действительно нечто важное. – Я хотел, чтобы вы все были здесь вовремя. Вас здесь не было не из-за того, что я замешкал, а из-за того, что вы отказались.

– Не понимаю… – мои брови интуитивно сдвинулись.

– Я не предлагал тебе лично, поэтому ты не понимаешь. За тебя отказалась твоя семья.

– Объясни, – напряжение внутри меня пугающе быстро возрастало.

– Я построил для каждого из вас отдельный дом: для Рэймонда с Кармелитой, для твоих родителей и для тебя.

– Подожди-подожди… Ты построил в Руднике дом для меня?! – я не понимала, что же такое он говорит. Кажется, я слишком быстро выпила первую порцию виски.