Сталь Императора

— Всё это — трепыхания жука, уже надетого на иголку энтомолога, — отмахнулся от слов фон Бюлова Чемберлен. — Все преобразования в России «too little and too late» — слишком мало и слишком поздно. Всё, что он делает, включая реформу армии, надо было затевать сразу после русско-турецкой кампании, а сейчас… Каждый его шаг ведёт к краху. Опора престола — гвардия — деморализована и небоеспособна. Знать удалена от трона и озлоблена. Заигрывание с плебеями и натравливание их на аристократию только ослабляет центральную власть и приведет в конце концов к гражданской войне…

— Вы слишком мрачно описываете ситуацию в России, милорд! — покачал головой рейхсканцлер. — Из сорока тысяч офицеров русской армии меньше половины — потомственные дворяне, а тех, чьё состояние позволяет гвардейские расходы — ещё меньше, около трёх тысяч. В этом свете логичной представляется попытка царя опереться на служивое сословие, чьим единственным доходом является жалованье. Выражаясь языком Карла Маркса, царь сделал ставку на армейский пролетариат в противовес изнеженным аристократам, которые, как показали события в Петербурге, даже на заговор уже не способны. Аналогичные процессы идут и на гражданской службе — русский монарх открыл двери в высшее общество для тысяч неизвестных и незнатных представителей третьего сословия, еще вчера не смеющих даже мечтать о карьере придворного. Того, кто попробует у них эту возможность отобрать, они будут грызть зубами, милорд!

— У себя на заднем дворе они могут грызть что угодно и как угодно, но в столкновении с военной и военно-морской элитой эти плебеи смогут только собирать свои выбитые зубы.

— Французскую элитную рыцарскую кавалерию в своё время унизили простые английские йомены с длинными луками, — сварливо прокомментировал заявление Чемберлена фон Бюлов, начав раздражаться от английской надменности, — а вашего посла и всю его агентуру скрутили вообще какие-то горцы, не так ли?

— Это была случайность, — потупив голову, сквозь зубы процедил министр Британии…

— Ну хорошо-хорошо, — примирительно произнес канцлер. — Отнесем этот инцидент к разновидности стихийного бедствия. Я передам ваши предложения кайзеру, милорд. Мы поставим Вас в известность о его решении в ближайшее время. Надеюсь, Вы обеспечили надлежащую секретность Вашей миссии?

— О, за это можете не беспокоиться, — облегченно выдохнул Чемберлен, — русская разведка после отстранения Канкрина представляет собой рыхлую и недееспособную субстанцию. Они не способны сохранить даже собственные секреты. Куда уж им разгадывать чужие!..

—

.(*) Барон Фридрих Август фон Гольштейн — Русофоб № 1 Второго Рейха. Последовательный сторонник мировой закулисы за спиной Вильгельма. Дважды чуть было не втравил второй Рейх в смертельную для него войну. По замыслу барона и тех, кто за ним стоял, Германская и Российская империи должны были столкнуться на полях сражений уже на рубеже 1904–1906, тогда это было наиглавнейшей целью британского истэблишмента и банковского капитала. Судя по всему, «слуге двух господ» Гольштейну в то время ненавязчиво намекнули, что «антраша» Вильгельма с Законом о флоте стал последним, переполнившим чашу терпения Сити и империя на Рейне и Шпрее будет жестоко наказана. Тайному советнику Гольштейну пришлось выбирать, кому служить. Он и выбрал…

Именно расхождения по русскому вопросу привели к разрыву Гольштейна и Бисмарка. После смещения «железного канцлера», Гольштейн вёл с Дж. Чемберленом переговоры о германо-британском союзе. Чтобы предотвратить формирование Антанты и испортить англо-французские отношения, организовал Танжерский кризис, высветивший изоляцию Германии на международной арене. Был отправлен кайзером в отставку в апреле 1906 года, после окончательного разоблачения, как агента влияния англосаксов.