Уратадзе был относительно честным мемуаристом, и если он не сочинил весь этот эпизод для демонстрации ленинского цинизма, то значит, весной 1911 г. в заграничном центре ожидали побега Кобы из ссылки и предполагали, что он, как и после предыдущего побега из Сольвычегодска в 1909 г., направится в хорошо знакомые края, в Баку. Тогда поручение Ленина Уратадзе и его желание видеть Кобу в Париже вполне согласуется с тем, что в начале июня 1911 г. на парижском совещании членов ЦК РСДРП Коба был заочно назначен кандидатом в члены организационной комиссии по созыву партийной конференции.
Таким образом, приведенный Уратадзе разговор действительно мог иметь место.
В марте 1911 г. агент донес тифлисским жандармам: «В городе Баку руководителем местной организации «Коба», он исключен из партии за участие в экспроприациях, о чем сообщено в центральный комитет» (см. гл. 19, док.3). Это сообщение можно понять таким образом, что из партии он был исключен прежде и не в Баку, иначе как бы он оказался действующим руководителем бакинской организации. Агент явно был плохо осведомлен и сообщал устаревшие слухи, так как Джугашвили находился в ссылке в Сольвычегодске.
Слухи об исключении из партии, с одной стороны, по-видимому, не сказались на дальнейшей партийной карьере Кобы. Рассказу Уратадзе можно доверять в том отношении, что большевики не склонны были принимать всерьез демарши грузинских меньшевиков. С другой стороны, слухи оказались живучими и всплыли в партийной публицистике уже после революции.