Читаем Сталин. Большая книга о нем полностью

родить дочь, названную Кариной в честь Карского моря, где она появилась на свет).

5 марта к лагерю на льдине пробился полярный летчик Анатолий Васильевич

Ляпидевский на двухмоторном транспортном самолете АНТ-4 (в военном варианте — ТБ-1),

вывез 10 женщин и 2 детей. Затем погода надолго закрыла возможность полетов. Наконец, за 24

рейса с 7 по 13 апреля Михаил Васильевич Водопьянов, Иван Васильевич Доронин, Николай

Петрович Каманин, Василий Сергеевич Молоков, Маврикий Трофимович Слепнев вывезли всех

полярников. Еще один летчик — Сигизмунд Александрович Леваневский — доставил в бухту

Лаврентия врача для срочной операции аппендицита одному из эвакуированных. Все семеро

летчиков удостоились специально для них учрежденного звания: Герой Советского Союза.

Вот это звание — свидетельство сложных размышлений высшего руководства страны.

Ведь по большому счету экспедиция была подготовлена несомненно халатным образом… Тут и

явное запоздание с выходом, и отсутствие ледокольной проводки в заведомо сложном для

навигации районе, и не принятое вовремя — когда «Челюскин» еще был на плаву — решение

об эвакуации… По всем канонам того времени — да и по нынешним представлениям — за

преступную халатность следовало судить, тем не менее глава экспедиции, начальник Главного

управления Северного морского пути (то есть ответственный за все этапы организации) Отто

Юльевич Шмидт был отправлен на срочное лечение на Аляску и прославлен как твердый и

рачительный руководитель. Да и потом его карьера была весьма успешна.

Челюскинцев — и обитателей лагеря на льдине, и летчиков — провезли по всей стране,

торжественно приветствовали в каждом большом городе по пути следования, в Москве

провезли в открытых автомобилях по улицам, буквально усыпанным цветами, оказали им

грандиозные почести.

Согласитесь, столь грандиозная пропагандистская работа никак не вяжется с

традиционным мнением о маниакальном поиске вредителей всюду и во всем. Хотя процессов

над вредителями в те годы и впрямь хватало, некоторые из них даже сейчас представляются

обоснованными, а уж в экспедиции «Челюскина» и подавно можно было изыскать бесспорные

пункты обвинения.

Не исключено, что в высшем советском руководстве и впрямь нашлись желающие

покарать виновных в гибели парохода и громком провале самой идеи Северного морского пути.

Но репрессивный рефлекс перебороли сразу — и судя по многим сходным случаям, скорее всего

боролся против него как раз Джугашвили. Нервное напряжение общества, вызванное полярной

катастрофой, ушло в позитив. Романтика поиска и преодоления трудностей заразила молодых

людей новой энергией. Да и уверенность в том, что страна сделает все возможное для спасения

каждого попавшего в беду, немало способствовала решительным действиям. Покорение Севера

пошло куда активнее прежнего. И мировое общественное мнение восприняло эпопею

«Челюскина» не как провал советской экспедиции, а как выдающееся проявление героизма,

стойкости и высочайшей организованности.

Еще серьезнее оказалась воспитательная роль события. «Челюскин» прекрасно

проиллюстрировал слова из повести Алексея Максимовича Пешкова (Максима Горького)

«Старуха Изергиль»: «В жизни всегда есть место подвигу». Наглядный сегодняшний пример

куда убедительнее обращения к памятной тогда гражданской войне или далекой истории.

Массовый героизм советских людей в Великой Отечественной войне произрастал, помимо

прочего, и из опыта «Челюскина». А в возвышенном, героическом, состоянии духа человеку нет

преград, он способен сделать порой совершенно невозможное. Если бы не решение, как сейчас

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

378

говорят, распиарить события вокруг «Челюскина», добиться победы в той чудовищной войне

было бы куда сложнее.

О стратегической роли моральных возможностей в военном деле выразительно сказал

выдающийся военный историк и теоретик стратегии Бэзил Хенри Бромлич Лидделл-Харт в

своем главном труде (Лиддел Гарт Б.Х. Стратегия непрямых действий. — М.: Иностранная

литература, 1957): «… стратегия должна выявить и отмобилизовать экономические и людские

ресурсы страны или группы стран, чтобы обеспечить действия вооруженных сил. То же самое

относится и к моральным возможностям, ибо воспитание у народа высоких моральных качеств

часто является настолько же важным, как и обладание материальными средствами борьбы.

Большая стратегия должна также регулировать распределение сил и средств между

сухопутными, морскими и военно-воздушными силами, а также между вооруженными силами в

целом и промышленностью. Военная мощь является только одним из средств большой

стратегии, которая в целях ослабления воли противника к сопротивлению должна принимать во

внимание и использовать всю силу и мощь финансового, дипломатического, коммерческого и,

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары